Экс-президент Грузии собирается теперь писать мемуары и участвовать в ближневосточном урегулировании. В гостях у него побывал собственный корреспондент газеты «Время новостей» в Тбилиси Михаил ВИГНАНСКИЙ.

«Не жалею ли я, что когда-то сам привел эту тройку в большую политику? -- удивленно переспросил меня экс-президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. -- Нет. Ставку надо было делать на молодых, на тех, кто не работал при тоталитарном режиме. Дай бог, чтобы это трио (трое оппозиционеров -- Нино Бурджанадзе, Зураб Жвания, Михаил Саакашвили. -- Ред.) смогло работать лучше, чем я. Для меня личные интересы не главное. Некоторые советовали мне быть более жестким, стучать кулаком по столу. Но я уже не секретарь ЦК. Я боролся с собой, переделывал себя. И я победил в этой сложной борьбе!».

Эдуард Шеварднадзе принял позавчера вечером нескольких российских журналистов, в том числе автора этих строк, в крцанисской правительственной резиденции. Свою квартиру в Тбилиси Шеварднадзе сдал государству еще в советские времена, когда перебирался в Москву на пост министра иностранных дел СССР. На территории резиденции много зданий -- для отдыха, для приемов высоких гостей. Эдуард Шеварднадзе живет в доме, облюбованном им десять лет назад, по возвращении в Тбилиси из Москвы. Дом этот, как объяснил «ВН» пресс-секретарь бывшего президента Каха Имнадзе, принадлежит государству. Однако новые власти уже несколько раз заверяли, что отбирать его у Эдуарда Шеварднадзе не собираются.

«В конституции не прописано, что и как должно сохраняться за бывшим президентом, -- рассказывает Каха Имнадзе. -- У Шеварднадзе остается и охрана, и пресс-служба. Хотя мы все сейчас как бы добровольцы».

Если бы "революционная тройка", которая, по мнению бывшего президента, совершила государственный переворот, не вынудила Шеварднадзе 23 ноября уйти в отставку, то на посту президента он бы оставался еще полтора года, до следующих выборов. За это время планировалось расписать законодательно, как должен жить выходящий в отставку президент. Прецедентов в Грузии не было. Первый президент независимой Грузии Звиад Гамсахурдиа после свержения в 1992 году бежал в Грозный под крыло Джохара Дудаева, а осенью 1993 года попытался вернуться, но неудачно: спустя пару месяцев после этого в горах Западной Грузии Гамсахурдиа то ли застрелился сам, то ли его застрелили. Его вдова Манана живет в Тбилиси в фамильной «Колхской башне» семьи Гамсахурдиа.

Понятно, однако, что Шеварднадзе ушел в отставку, предварительно проговорив с оппозицией условия своей неприкосновенности. Рабочий стол Шеварднадзе скоро покроют архивные документы и записи. Экс-президент говорит, что сейчас его «задача -- писать и копаться в архивах». Пока на столе только настольный календарь с датой 25 января 1978 года (в этот день Шеварднадзе исполнилось 50) и фото с супругой Нанули и детьми Паатой (сын -- сотрудник ЮНЕСКО в Париже) и Мананой (младшая дочь работает в Тбилиси тележурналистом). Много книг, в том числе о самом бывшем президенте; например, публициста Мананы Берианидзе «Король риска».

На стенах много фотографий. Над столом, на самом видном месте, портреты Иммануила Канта, Альберта Эйнштейна и Шота Руставели. Бывший министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе с Джорджем Бушем-отцом, Рональдом Рейганом. Фото с Михаилом Горбачевым или Борисом Ельциным я не заметил. А вот Шеварднадзе, уже президент независимой Грузии, принимает тогдашнего генсека НАТО Хавьера Солану. Вот он в обнимку с певцом Рэем Чарльзом. На всех фото Шеварднадзе улыбается своей знаменитой улыбкой, которая очаровывала в 80-е западных «классовых врагов».

После отставки 75-летний Шеварднадзе как-то погрузнел и погрустнел. Просит свой любимый зеленый чай. Спрашиваю: почему, если чай зеленый, цвет у него коричневый. «Зеленый, зеленый чай, только заварен покрепче, я своих привычек не меняю», -- говорит Шеварднадзе. И с грустью добавляет: «А вот Саакашвили сына назвал Эдуардом, сначала говорил, что в мою честь, а сейчас -- что в честь тестя».

Шеварднадзе любит вспоминать про то, как был главой советской дипломатии. После отставки он, кажется, все равно хочет продолжать решать глобальные проблемы. «Кофи Аннан звонил, сказал, что я нужен мировому сообществу. Может быть, для урегулирования на Ближнем Востоке? Соглашусь или нет -- это мое дело. С Израилем у Грузии исторически сложились отношения. Арафат меня наградил своим самым главным орденом. Такой орден большой -- на пиджаке не помещается. Я и сейчас готов помочь евреям и арабам найти общий язык».

Мемуары Шеварднадзе собирается посвятить «проблемам, с которыми сталкивались в СССР». «Ну, и еще России, -- добавляет он. -- Что решили и что решить не смогли, кто какую роль играл. Я ведь все это помню. Я правду напишу и о том, в чем ошибался. Если так, спонтанно, сказать о моих заслугах, то это участие в окончании "холодной войны", в объединении Германии. Я счастлив, что участвовал в начатом Горбачевым процессе демократизации СССР. Когда он в Пицунду приезжал отдыхать, мы даже в кабинете говорить не могли -- выходили прогуляться. Прослушивалось все. Я ему говорил: все прогнило, менять надо. Что касается Грузии, то это отдельная тема. Мы построили независимое государство на основе демократических ценностей. Но проблемы Абхазии и Южной Осетии я решить не сумел, не успел, не все ресурсы, наверное, использовал. Моя книга будет не только документальной, но и художественной, чтобы не скучно было читать».