"Они тонут в разных местах, а всплывают все в одном. Это у них место встречи".

Если фильм начинается с такой реплики, один из его героев должен погибнуть. У Тома (Бруно Тодескини, четвертый раз сыгравший в фильмах Шеро) обнаружили заболевание крови. Его организм перестал вырабатывать тромбоциты, поэтому любое кровотечение может оказаться смертельным. Он истощен. У него удалили селезенку. Он готов к смерти. Все последние дни от него не отходит брат Люк (Эрик Каравака). Примирение и любовь братьев -- это, по мнению режиссера Патриса Шеро, и есть главная тема фильма.

Зрителю показывают все этапы болезни. Первая встреча братьев за долгое время: Тома рассказывает про усталость, которую он чувствует уже целый год, про обследование, которое выявило заболевание крови. Тома еще раз ложится в больницу. Лекарства не помогают, врачи решают, что нужно удалить селезенку.

Медсестры готовят Тома к операции: бреют тело сначала электробритвой, потом наносят пену и бреют безопасной бритвой. Камера бесстрастно фиксирует их движения. Впечатление, что они обмывают тело покойника. Ради этой сцены режиссер и снял свой фильм о "человеческом теле, ослабевшем, пассивном, которое мы сравниваем с телами окружающих его здоровых людей".

Операция ничего не изменила, состояние Тома продолжает ухудшаться. Тогда он отказывается от всякого лечения и уезжает с Люком в родную Бретань, где старик, местный житель, рассказывает братьям о погибших в море: "Они тонут в разных местах, а всплывают все в одном. Это у них место встречи".

Многие сцены в больнице и в парижской квартире героя сделаны в стилистике документального кино, часто оператор снимает без штатива. Однако в Бретани, на берегу моря камера стоит твердо. Спокойствие героя, уже готового к смерти, выражено кинематографическим языком.

Режиссер Патрис Шеро считает, что в каждом новом фильме он ведет диалог со своими предыдущими работами и избавляется от недостатков. До фильма "Его брат" Шеро не совсем удавались общие планы, в чем он признался в одном из интервью. Однако в новом фильме отдельные общие планы прекрасно выстроены и полны смысла. Сизое вечернее море, по цвету неотличимое от неба. Валуны на берегу. Два крошечных домика, окрашенные уличными фонарями в желтоватый цвет. Без этих кадров история не состоялась бы.

Раньше Патрис Шеро никогда не снимал видений, несмотря на то что его всегда восхищали сны в фильмах Бергмана и образцом для него остается сон в начале "Земляничной поляны". В "Его брате" самая сильная сцена -- не то сон, не то сюрреалистическая фантазия. Люк сидит у постели брата, находящегося под послеоперационным наркозом, и видит себя, входящего в комнату, где лежит он сам, Люк, после операции, под медицинскими приборами. В комнату входит Тома и куда-то зовет брата. Во время этой сцены первый раз за весь фильм звучит музыка.

По собственному признанию режиссера, в его предыдущих фильмах было слишком много музыки: хоры Горана Бреговича в "Королеве Марго", английский поп-рок в "Интиме". В новом фильме Шеро звучит только песня Мариан Фэйтфул Sleep -- будто эхо иного мира.

В "Его брате" могут шокировать любовные сцены между Люком и его партнером Венсенном (Сильвэн Жак, уже игравший у Шеро гомосексуалиста в фильме "Те, кто меня любит, поедут поездом"). Они сняты почти так же откровенно, в таком же резком свете, как любовные сцены в "Интимности" -- предыдущем фильме режиссера. Но в "Интимности" речь шла о страсти мужчины и женщины.

Эрик Каравака, сыгравший Люка, знаком российскому зрителю по фильму "Палата для офицеров" (снова больничная тема), который впервые показали на фестивале "Французское кино сегодня" в 2001 году. В том фильме актер сыграл в чудовищном гриме: лицо его героя было обезображено в первые же дни мировой войны. Накануне премьеры Эрик Каравака разгуливал по кинотеатру в красном шарфе и широко улыбался. Меня тогда поразило несоответствие экранного образа живому человеку. Все-таки кино -- это негатив жизни: белое становится черным, черное белым. В годы депрессии в Америке показывали жизнеутверждающие фильмы, сейчас в благополучной Европе все чаще снимают мрачные картины. Нужно ли нам сейчас мрачное кино? Многие выходили из зала, не досмотрев "Его брата". Фильм Шеро очень хороший, заслуженно получивший на Берлинале-2003 приз за лучшую режиссерскую работу, но вряд ли он понравится "широкому зрителю".

В заключение надо упомянуть, что "Его брат" выходит на французском языке с русскими субтитрами, и это, конечно, правильно. Малейшая фальшь в интонации перевода превратила бы сложную драму в дешевую поделку.