Дмитрий ЗАВАЛИШИН, креативный директор компании «Интегрум»:

-- Декларируемая российской властью свобода слова отнюдь не гарантирует нам осведомленности обо всем, что происходит в обществе. В сегодняшней России мы имеем право сказать -- и мы имеем средства сделать так, чтобы сказанное было услышано. Осталось обеспечить доступ к информации. А с этим дело обстоит неблагополучно.

Во многом прессу называют четвертой властью благодаря журналистским расследованиям. Бюрократия, как правило, стремится абсолютизировать свою власть, снизив (в идеале --- до нуля) подотчетность обществу или, что то же самое, информированность общества о своих действиях. Журналистское расследование представляется механизмом, обеспечивающим эту самую подотчетность. И естественно, в цивилизованной стране должны существовать правила, обеспечивающие журналиста необходимыми для проведения таких расследований средствами.

Антон НОСИК, президент по стратегии и развитию ОАО «Рамблер интернет холдинг»:

-- Интернет, отменив цензуру государственную и «рыночную», сам стал своеобразной формой глушения свободного слова. В Интернете любой независимый голос теряется в хоре миллионов -- многим и сказать-то, в общем, нечего, но молчать их уже не заставишь... Та же картелизация рынка СМИ, которая в традиционной медиасфере объяснялась высокой ценой вещания, в Интернете (и мировом, и русскоязычном) сохраняется за счет двух дюжин «системообразующих» ресурсов-олигархов, на долю которых приходится до 90 процентов пользовательского внимания, в то время как все прочие сайты и серверы прозябают в сравнительной безвестности...

Сегодняшний обыватель, потребляющий продукцию СМИ в личных целях, подходит к знакомству с новостями так, как до недавнего времени работал с прессой только профессиональный редактор или аналитик, получающий за этот труд зарплату. При такой смене подхода совершенно неизбежно изменение формата потребления информации. Однако формат подачи новостей на традиционных носителях никаким изменениям за последние годы не подвергся. В результате возник вакуум, заполнение которого и обеспечивает миллионные «тиражи» интернет-изданиям, при всех их известных недостатках вроде вторичности информации, отсутствия фотослужб, разветвленных корсетей и т. п.

Модест КОЛЕРОВ, политический консультант:

-- Массив информации для вещателя -- это его свобода на первом этапе, а на втором -- это способ поймать читателя на этой свободе, создать ему иллюзию свободы и выбора, выстроить этот массив так, чтобы они отвечали его интересам, но выглядели как «весь мир».

Массив никогда не воспринимается как ограниченный. Ограничения создаются путем формирования специфической структуры предложения. Человек, на которого валится пятьсот сообщений в день, не различает, сколько их -- пятьсот или семьсот. А поставщики регулируют структуру. Например, 30 процентов про сельское хозяйство, 40 -- про политику, а остальные -- про экономику. Это одна структура. Или 60 процентов про политику, про Жириновского с Явлинским, 10 процентов -- про экономику, а остальное -- происшествия, кто кого зарезал. Это совсем другая «картинка». То есть он-лайн -- это способ симуляции действительности, якобы описание. Читая это весь день, ты не можешь сразу понять, что тебя обманывают.

Виктор КОЛОМИЕЦ, доктор социологических наук, профессор:

-- Рейтинг -- это лишь численный критерий успеха программы. С помощью рейтинга невозможно оценить коммуникативную эффективность (эффект) телевизионного сообщения. С его помощью можно только оценить, что пользуется успехом у зрителей, а что нет. То есть речь идет только о коммерческом успехе. Но именно коммерческий успех в настоящее время является наиболее легитимным в российском общественном сознании. Морально-этическая сторона телевидения отступает перед коммерческой. В ход идет все, что способно привлечь зрителя, вплоть до эксплуатации его низменных страстей. Борьба за рейтинг приводит к коммерциализации культуры, к тому, что распространитель начинает диктовать творцу. Возникает потребность и необходимость подстроить творчество под спрос, чтобы заработать деньги.

Изменение статуса и функций рейтинга в телевизионном мире возможно только с изменением самого общества: с возникновением богатого демократического государства, которое сможет позволить себе содержать «другое телевидение», и с возникновением большого слоя обеспеченных людей, обладающих осознанными телевизионными интересами, которые готовы платить за удовлетворение этих интересов.

Виктория СУХАРЕВА, редактор рубрики «Радио» журнала «СРЕDА»:

-- Если в начале и середине 1990-х радиостанции выходили на рынок и ждали, пока их выберет аудитория, то с конца 1990-х радиостанции начали формировать аудиторию «под себя». Радиостанции стали намечать целевую группу, просчитывать ее потенциальные потребности. Исходя из этого составлять программу и придумывать имидж. Целевая группа принимала станцию: да, говорила она, радио «N» -- классная станция, станция для «продвинутой» молодежи, а значит, для меня. Программы станции становились частью повседневной жизни слушателя: он звонил в эфир, участвовал в викторинах, ходил на мероприятия, которые радиостанция устраивала, выбирал себе друзей по принципу «Скажи мне, какое радио ты слушаешь, -- и я скажу тебе, кто ты».

Проверив искренность намерений радиостанций в условиях, например, выборов -- когда радио оказалось, по сути, единственным СМИ, которое не включилось в предвыборную гонку и рубку «капусты», -- аудитория поверила им и пошла за ними.

Сергей КЕШИШЕВ, тележурналист и телережиссер:

-- Нынешнее российское телевидение только с большой натяжкой может считаться средством массовой коммуникации. Объективно ситуация сложилась таким образом, что оно практически не ставит перед собой задачи донести до зрителя достоверные сведения о происходящем в мире, в стране, в обычной жизни людей. Еще менее оно интересуется мнением и интересами зрителя. Сейчас это инструмент манипулирования сознанием российских обывателей (выборы, корпоративные войны и т.д.) и источник «черного нала» для причастных к процессу телепроизводства. Наша общая задача состоит в том, чтобы преобразовать отечественное ТВ в общеполезный бизнес, т.е. реальное производство полезного продукта, зависящее от спроса потребителей. В реальное дело, приносящее, конечно же, прибыль производителю и вещателю. Думается, что первым шагом к этому и ключом к решению проблемы служит освобождение телевидения (собственно журналистов, редакторов, выпускающих, равно как и руководителей каналов) от финансовой зависимости, политических видов хозяина канала и искушения получить наличные деньги за размещение черного пиара. А это произойдет лишь тогда, когда за телепродукт будет платить собственно зритель.