Сие достопамятное событие случилось в конце минувшей недели в старинном театре усадьбы «Останкино» графа Николая Петровича Шереметева. Справедливости ради скажем: архив светских сочинений композитора невелик, и исполнение их всех занимает меньше двух часов. Тем большего уважения заслуживает труд молодого музыканта Павла Сербина, задавшегося благородной целью -- вернуть к жизни старинные партитуры некогда знаменитых и обласканных славой, а теперь известных лишь знатокам композиторов. Светские сочинения Максима Березовского виолончелист Павел Сербин разыскал в коллекциях Польши и Италии. Маленькой сенсацией стало исполнение первой в истории русской музыки симфонии, написанной Березовским во время итальянского турне в 1771--1773 годы.

Кстати, в том же 1771 году композитор получил почетный титул академика Болонской академии музыки. Судьба Максима Березовского мистическим образом переплетается с судьбой другого композитора, по определению музыковеда М.Г. Рыцаревой, создателя «эталона» екатерининского хорового концерта Дмитрия Бортнянского. Оба родом из Малороссии, из города Глухова, где были мальчиками-певчими в домашней капелле гетмана Украины К.Г. Разумовского. Оба учились венецианскому канону контрапунктического искусства. Оба были законодателями российского жанра многочастного хорового концерта на библейские тексты (духовной кантаты). И тем не менее векторы судеб двух гениев музыки Просвещения расходятся так же радикально, как векторы судеб двух гениев живописи барокко XVII столетия -- «везунчика» Рубенса и «недотепы» Рембрандта. Бортянский был обласкан судьбой и не обижен памятью потомков. Он прожил долгую жизнь, занимал престижные должности (в частности, директора Придворной капеллы государя Павла I), дружил с просвещенным нобилитетом России, особенно с интеллектуальной масонской фрондой -- Бортнянский был автором знаменитого гимна русских масонов на стихи Михаила Хераскова «Коль славен наш Господь в Сионе». Максим Березовский пик своей карьеры пережил в начале 70-х. Помимо звания «болонского» академика композитор мог похвастаться постановкой сочиненной им оперы «Демофонт» в Ливорно в 1773 году. На этом, как говорится, рукопись обрывается... Лишения, нужда и унижения. Вот что определяло последние четыре года жизни маэстро. Старые биографии сообщают, что композитор покончил жизнь самоубийством вследствие белой горячки, вызванной злоупотреблением горячительными напитками. Возможно, это легенда... Правда -- в «ордере», составленном по смерти композитора 25 марта 1777 года: «...как по смерти его ничего не осталось, и погрести тело нечем, то извольте, ваше высокоблагородие, выдать по первое число мая его жалованье придворному певчему Якову Тимченку, записав в расход с распискою».

Музыку Бортянского и Березовского можно назвать итало-греческой. Такую формулировку употребил первый биограф Березовского и первый в России искусствовед Якоб Штелин. «Вкус в композиции церковных произведений» является, по мысли Штелина, следствием умения «счастливо сочетать огненную италианскую мелодию с нежной греческой». Иными словами, обоих «компонистов» вдохновила воплощенная впервые учителем Бортнянского Бальдассаре Галуппи идея сочинять православные духовные концерты в венецианском вкусе, то есть соединять партесную традицию пения с итальянской полифонией. Рождаются творения столь же пряные, прихотливые и изысканные, как картины на религиозный сюжет в «греко-готическом вкусе» соотечественников композиторов, родившихся в Малороссии художников Дмитрия Левицкого и Владимира Боровиковского.

Хорошо, что музыка Березовского (в том числе арии из оперы «Демофонт» и шедевр -- сыгранный в «светской» версии струнного квартета хор на псалом Давида «Не отвержи мене во время старости») звучала в зале останкинского театра. Ведь сама эта усадьба XVIII века «корректирует» архитектурный эталон итальянского Возрождения совершенно по-русски: декоративно, ярко, аффектировано, а в целом -- изящно и гармонично. Аналогично умению Максима Березовского вплетать темы украинских песен в классическую гармонию венецианской школы. А отличные, играющие на исторических инструментах исполнители руководимого Павлом Сербиным оркестра Pratum Integrum, солисты Галина Кныш, Ольга Мартынова, Сергей Фильченко и «феерически» жестикулирующий дирижер Теодор Курензис (грек по национальности!) барочное «итало-греческое» великолепие музыки Березовского явили выше всяких похвал!