В следующее воскресенье в Карачаево-Черкесии состоятся президентские выборы: и политики, и обычные граждане нервничают. В прошлый раз, в 1999 году, выборы прошли так драматично, что в Черкесск пришлось вводить внутренние войска и дополнительные силы ОМОНа. Тогда Карачаево-Черкесия чуть-чуть не опередила Чечню и едва не стала еще одним очагом кровопролития на Северном Кавказе. Местные жители так увлеклись противостоянием, что даже не успели вовремя собрать урожай. Они и сейчас уверены, что республика чудом удержалась на грани гражданской войны.

Осенью 1999 года война все-таки началась, но в Чечне. А на курорты в Домбайское ущелье, как обычно, потянулись любители активного отдыха из Москвы и Питера, которых мало волнует местная политическая жизнь. Зато у политиков и журналистов привычка сравнивать Карачаево-Черкесию с Чечней как-то прижилась. Особенно после того, как у подножия Домбая обнаружились свои ваххабиты. По мнению специалистов, их едва ли больше 200 человек, но зато многие из них прошли лагеря подготовки эмира Хаттаба, а некоторые даже участвовали в громких терактах последних лет. Кстати, Карачаево-Черкесия фигурирует даже в истории с захватом «Норд-Оста»: сейчас в республике судят паспортистку, выписавшую фальшивый паспорт, который после штурма театра нашли у убитого боевика. Правда, местные жители в основном считают, что поиски террористической сети в Карачаево-Черкесии скорее дань антитеррористической «моде». Проблем у них хватает и без террористов. Местные жители вспоминают бурные события четырехлетней давности и очень надеются, что на сей раз все обойдется мирно.

Выбирать не из кого

В Черкесске накануне выборов ничто не напоминает о боевых днях 1999 года: ни митингов, ни солдат. Разве что милицейских патрулей на улицах стало заметно больше. Милиционеры ходят по двое и вооружены резиновыми дубинками, но применять их пока негде. С виду избирательная кампания проходит абсолютно спокойно, разве что случилась пара нападений на штабы. Собственно, в кампании не хватает главной интриги, выгнавшей в прошлый раз на митинги тысячи людей: все кандидаты в президенты -- карачаевцы, у каждого -- по русскому вице-президенту. Других кандидатов на этот раз нет, поэтому и никаких волнений на почве ущемленного этнического самолюбия скорее всего не будет.

Кандидатов в президенты шестеро: действующий президент Владимир Семенов, глава местного отделения Банка России Мустафа Батдыев, верховный судья Ислам Бурлаков, секретарь Совета безопасности КЧР Борис Батчаев, предприниматель Иссали Наурузов и депутат Госдумы Магомет Текеев -- шеф местного отделения «Единой России». Правда, никто в республике не сомневается в том, что основная борьба развернется между тремя кандидатами -- действующего президента атакуют верховный судья и главный банкир.

В штабах обоих соперников президента, как и положено, уверены в победе. Ислам Бурлаков рассчитывает на поддержку коммунистического электората -- его кандидатуру и выдвинула компартия. В случае победы судья вполне по-путински обещает установить диктатуру закона, а заодно и рассказать о своих политических конкурентах много такого, чего ему удалось узнать за годы судебной работы. Пока пользоваться накопленным компроматом ему якобы не позволяют рамки предвыборной кампании. Противники г-ну Бурлакову не верят и нервничают. Любые споры, вытекающие из выборов, будут рассматриваться за пределами Карачаево-Черкесии, но есть опасения, что судья сможет при желании повлиять даже на своих коллег из соседних регионов. Сам же г-н Бурлаков рассчитывает не столько на судебные хитрости, сколько на поддержку, которую ему как будто пообещали в администрации президента РФ.

В поддержку из Кремля точно так же верят и в штабе г-на Батдыева -- соратники кандидата с заговорческим видом рассказывают, что самый главный вопрос уже решен на самом главном уровне в Москве. А у себя в республике г-н Батдыев рассчитывает на активную молодежь, которую должны привлечь национальные лозунги. Помимо русского вице-президента -- у г-на Батдыева это еще и женщина, -- среди его сподвижников имеются лидеры нескольких этнических движений, в том числе черкесы, ногайцы и абазины. Правда, оппонентам это дает лишний повод упрекнуть кандидата в разыгрывании этнической карты -- до добра в Карачаево-Черкесии это не доводит. Кстати, многие жители республики любят вспоминать, как в бурном 99-м году черкесский кандидат в президенты Станислав Дерев обещал сделать карачаевца Мустафу Батдыева премьер-министром в случае победы. В глазах карачаевских избирателей это явно не добавляет ему популярности. Но главное слабое место г-на Батдыева -- его участие в приватизации в начале 90-х. Его сторонники объясняют, что государственный чиновник просто выполнял то, что ему было положено, но это мало кого вразумляет. Слишком многие еще помнят, как жила республика до приватизации и как стала жить после: практически все высокотехнологичное производство на сегодняшний день стоит.

Правда, экономические неурядицы легко свалить на действующую власть. Ругать Владимира Семенова -- хороший тон нынешней избирательной кампании. Гг. Батдыев и Бурлаков даже друг о друге высказываются относительно вежливо -- по сравнению с тем, что говорится о президенте Семенове. Спад производства, коррупция аппарата, разгул религиозного экстремизма, подпольная торговля ценными породами леса -- все это г-ну Семенову инкриминируют ежедневно. При этом взаимная сдержанность критиков объясняется, скорее всего, тем, что они заранее готовятся ко второму туру. Большинство прогнозов и опросов свидетельствуют, что он будет, а Владимир Семенов будет одним из его участников. Двум другим фаворитам в этом случае неизбежно придется договариваться между собой.

Владимир Семенов, между тем, пожалуй, единственный из трех основных кандидатов, кто не хвалится безоговорочной поддержкой из Кремля, -- его собственные отношения с Владимиром Путиным складываются довольно непросто. Впрочем, на аудиенции в администрации президента побывал и он -- ему, как и другим, пообещали поддержку в рамках закона. Это, видимо, как раз отражает линию Кремля: никакого заранее определенного ставленника у него на самом деле нет, по крайней мере в первом туре. Но и без «связей в Москве» г-н Семенов чувствует себя, видимо, очень уверенно. Его штаб не ведет никакой наглядной агитации, а график встреч с избирателями у президента куда менее жесткий, чем у его соперников. Трудно сказать, на что больше рассчитывает г-н Семенов -- на признательность избирателей за сохраненный мир в республике или все-таки на пресловутый административный ресурс.

По мнению независимых наблюдателей, которых в маленькой республике перед выборами уже почти не осталось, второй тур выборов неизбежен. И если первый еще может пройти без особых громких скандалов, то ко второму ожидается некоторый накал страстей. Правда, до столкновений между сторонниками разных претендентов дело едва ли дойдет -- из-за апатии избирателей, уставших от политики еще в прошлый раз.

Многие из тех, с кем корреспондент газеты «Время новостей» беседовал на улицах Черкесска, на выборах намерены голосовать против всех. «Они все из одной компании: президент, банкир и судья. Это власть, которая нам пока ничего хорошего не сделала», -- сказала одна пожилая женщина. Таксист, возивший вашего корреспондента по городу, к предстоящим выборам относится юмористически: «Голосовать буду за того, кто денег предложит. А если никто не предложит, то ни за кого не буду». Наибольший скепсис в отношении всех кандидатов проявляют русские: «Голосовать не за кого -- все они карачаевцы. Нам от них ничего хорошего ждать не приходится».

По грибы круглый год

Еще недавно русские в Карачаево-Черкесии составляли подавляющее большинство. Сколько их сейчас, станет известно ближе к концу года, когда Госкомстат подведет официальные итоги Всероссийской переписи. Но уже сейчас в администрации КЧР есть данные, что русские уступили первое место по численности карачаевцам. Как и везде на Кавказе, отъезд русских начался, когда стали останавливаться заводы. Этот момент совпал с всплеском национализма у их соседей по республике -- кстати, многие политики, сделавшие себе имя в рядах националистических движений в начале 90-х, сегодня работают в предвыборных штабах. На прошлых выборах русские еще проявляли активность и даже ходили на митинги. На нынешних выборах русских, по большому счету, уже и не ждут. Русские «вице» скорее просто знак уважения, причем не столько к самой русской общине, сколько к формальным правилам игры.

В Черкесске русские чувствуют себя относительно комфортно, хотя даже здесь случаются неприятности. «Нам, девушкам, еще как-то можно жить, -- говорит молодая девушка-студентка. -- А парням сложнее, им, бывает, совсем не дают прохода». Неприятности случаются разные -- от проблем с трудоустройством до банальной драки на улице. Драки здесь не редкость даже без всяких выборов. Но Черкесск может показаться раем по сравнению с районами.

Русское селение Курджиново Урупского района КЧР находится совсем рядом с границей Краснодарского края. Пока здесь работала мебельная фабрика, село было богатое -- даже из соседнего региона приезжали на работу. Но фабрика была приватизирована и вслед за тем встала -- работы не осталось. Сельское хозяйство здесь требует вложений: вокруг сплошной лес, даже для огорода надо ежегодно покупать удобрения. Покупать их не на что, и село постоянно живет на подножном корму. «Корм» жители собирают себе в лесу -- по словам бабушки Лидии, которая одна кормит больного мужа и дочь, грибной сезон начинается, как только сходит снег, и заканчивается глубокой осенью. Для того чтобы питаться чем-нибудь помимо грибов, приходится ежегодно закрывать несколько тысяч банок консервов. Возить их отсюда некуда -- маленький грибной рыночек в центре Курджиново надеется на редких случайных гостей. Этим гостям с удовольствием рассказывают, что весной в Курджиново начали есть собак. Правда, пока это удел совсем уж горьких пьяниц, давно отказавшихся от всякой борьбы за выживание.

При этом буквально по соседству с полуобвалившимися лачугами грибников стоят вполне респектабельные сельские усадьбы. Про их жителей говорят опасливо и вполголоса. «Это крачаевцы, которые лесом торгуют. Пилят его где хотят и вывозят грузовиками. Выше в горах скоро и леса-то не останется». Лес здесь сплошь ценный, буки и груши -- контрабандный товар, совсем не хуже чеченской нефти или дагестанских осетров. Точно так же, как с нефтью и осетрами, лесной бизнес -- дело закрытое: постороннему человеку на работу туда не попасть. «Никому мы тут не нужны», -- резюмируют курджиновские бабушки.

У бабушек, к слову, очень ясное политическое сознание -- дает себя знать советское общественно-политическое воспитание. Все кандидаты у них уже побывали, даже продуктами слегка помогли, но симпатий электората все равно не завоевали. «Какие здесь могут быть выборы? -- здраво спрашивает электорат. -- Одним палкой пригрозят, других купят за бутылку водки, вот и все выборы. Лучше бы назначали бы этих президентов, что ли. Нет такого плана? Или вот присоединили бы республику обратно к Ставрополью. Может, получше будет?»