Когда заходишь на выставку Georgia: from/to, то поначалу не узнаешь Зверевский центр. Пространство организовано правильно и удобно. Нет, не так -- пространство организованно, что для центра, обычно придерживающегося демократичного принципа «как прибила, так и держится», большая новость. Куратор Евгения Кикодзе позаимствовала у ночных клубов идею чил-аута -- места, в котором люди отдыхают от танцев. На выставке чил-аут завален свежим (на момент открытия) сеном и располагается сразу за большим экраном, на который проецируется видеоарт.

Выставка родилась из организованного Минкультом России и Государственным центром современного искусства сентиментального путешествия по Грузии, в котором принимали участие московские, новосибирские, украинские, эстонские художники. Сама идея тянула бы, при случае, на огромный выставочный проект в Большом Манеже. Но Georgia: from/to бежит глобальных обобщений, по крайней мере в выставочном пространстве. (В каталоге выставки как раз наоборот -- русско-грузинские отношения внятно прописаны благодаря деятелю Зверевского центра Александру Соколову.)

С «from» и «to», как известно, начинаются электронные письма. Выставка взяла из эпистолярного жанра не деловитость, а задушевность. Тематические сборные выставки, которых в Зверевском центре, в частности, прошло видимо-невидимо, получаются обычно 50 на 50, а то и в менее удачном отношении хорошего к плохому. Некоторым художникам лень, некоторым скучно, и получается то, что на жаргоне музыкантов называется лажей. Georgia: from/to получилась очень ровной. Очевидной несовместимости стилей или непрофессиональности исполнения не наблюдается.

В результате поездки, судя по хорошему настроению участников -- удачной, наладились связи, собрались впечатления, а грузинское отделение Фонда Сороса помогло перевезти в Москву работы нескольких грузинских художников, отобранных с помощью сокуратора Марты Табукашвили. Образ Грузии, складывающийся благодаря этим произведениям, оказывается, с одной стороны, патриархальным, с другой -- незамысловатым. Кажется, что главных слов, которыми сотрясают воздух российские художники, знакомые с западной конъюнктурой -- «телесность», «идентичность» и т.д., в Грузии еще не слышали. Этническое современное искусство, согласно международным нормам, должно быть национальным по форме и концептуальным по содержанию. Но с концептуализмом в Грузии, судя по всему, плохо. Художники не хотят никого задеть (в том числе и большие темы) и предпочитают вместо этого делать остроумные и красивые объекты. Вот, например, инсталляция Нины Алавидзе и Давида Кипиани «Свободный» -- фотография неба и привязанный на двух веревочках силуэт девушки, который можно раскачивать, как качели.

Русские художники, участвующие в проекте, тоже не поддались опасному искушению задавать всякие сложные вопросы. Самое жесткое высказывание из представленных на выставке -- это замечательное видео новосибирского художника Дмитрия Булныгина «Грузинские песни», где документальная съемка путешествия смонтирована в несколько роликов-клипов. Сам художник, появляющийся на экране с фальшивым грузинским носом, кажется, если исключить элемент обязательной иронии, слегка ошалевшим от горного воздуха. Нонспектакулярщик Алексей Каллима выстроил во дворе башню из коробок для завтраков, вдохновившись, по-видимому, средневековой архитектурой Грузии. Башня, правда, сделана довольно неаккуратно, но зато похожа на настоящую руину общества потребления. Самое интересное же -- на экране одного из компьютеров, у правой стены. Там -- новый проект группы «Обледенение архитекторов», прославившейся своей инсталляцией «Леса в лесах». На экране -- ущелье, превращенное (пока только виртуально) в музыкальную шкатулку, заводимую течением реки.

Проникшись духом выставки, мечтаешь о том, чтобы в России был восстановлен институт пенсионеров, существовавший для студентов Академии художеств до революции. Только посылать нынешних студентов надо не в Италию. Итальянское культурное наследие и так перегружено коннtestтациями, заставлено заборами модернизма и постмодерна. Ездить надо в Грузию -- туда, где воздух чище, и где то, что кажется существующим только в кино, есть на самом деле.