Ситуация в Персидском заливе напряженная. Но, несмотря на угрозу войны, российские компании не прекращают работы в Ираке. Хотя американцы уже сейчас всячески пытаются осложнить российский бизнес в Ираке. Как это делается, обозревателю газеты «Время новостей» Елене СУПОНИНОЙ рассказывает гендиректор российского государственного предприятия «Зарубежнефть» Николай ТОКАРЕВ.

-- Весной этого года Россия и США согласовали черные списки товаров, запрещенных к поставкам в Ирак. Сейчас США готовят новый список. Почему опять возникла эта проблема? И как это сказывается на работе в Ираке российских компаний?

-- Сегодня последовательно повышается температура вокруг Ирака. Для американцев эта затея, несмотря на всю политическую риторику, имеет цель установить контроль над нефтяным рынком. Игра стоит свеч. Экономика США далеко не благополучна, а в Ираке очень дешевая нефть. Черный список -- один из рычагов. Из-за новых запретов многие контракты могут остановиться. А это и моральные, и финансовые издержки. Возникают они на ровном месте, ведь продукция-то не военная, речь и о том оборудовании, что применяется в нефтяной отрасли.

-- Какие еще проблемы у компаний в Ираке из-за угрозы войны?

-- В первую очередь -- беспокойство за перспективы работы. «Зарубежнефть» присутствует на рынке Ирака более 30 лет. Предполагаемые мрачные перспективы ставят крест на наших государственных и коммерческих интересах. Если американцы это затевают, то наверняка не для того, чтобы потом с кем-то делить этот рынок. Никого они там не видят, кроме себя самих. Мы им там совершенно не нужны, ни в каком качестве. У них достаточно ресурсов, чтобы самим быстро там разобраться.

-- Ходят слухи, что американцы торгуются с россиянами, предлагая отказаться от поддержки Саддама. А в обмен на «хорошее поведение» обещают сохранить за нами позиции в Ираке. Вы верите в это?

-- Я не то что верю, я знаю. Американцы пытались обсуждать эту тему, в том числе на уровне компаний. К нам в «Зарубежнефть» поступали такие предложения. Вплоть до того, чтобы профинансировать иракскую оппозицию, а в обмен продолжить там спокойно работать. Но мы государственное предприятие. А официальная позиция России известна. И потом, вести торг бессмысленно. Американцам незачем нам что-то гарантировать.

-- В каких объемах следовало профинансировать иракскую оппозицию?

-- Попытки контактов были. Но ни в какие разговоры на эту тему мы не вступали, никаких встреч не проводили.

-- А какие компании к вам обращались?

-- Американские.

-- Неужели нельзя через подставную фирму профинансировать иракскую оппозицию на случай смены режима? Почему не подстраховаться?

-- Это непорядочно по отношению к партнерам, с которыми мы работаем много лет. Мы этого делать не будем.

-- А кто-то уже за углом договаривается? Есть такие случаи?

-- В общем, есть. С подачи американцев. Кое-кто из наших суетится, но это никакая не дальновидность, а грязная игра. И они забывают, что Ирак -- особая страна.

-- Николай Петрович, тем не менее опасность войны есть. Службы безопасности компании продумали эвакуацию специалистов из Ирака?

-- Конечно, мы все предусмотрели. У нас 6 сотрудников в Багдаде и около 50 специалистов на месторождениях. Наши специалисты знают, куда ехать, как обойтись с техникой, какой имеется запас топлива, продовольствия. Люди обеспечены автотранспортом, маршруты согласованы. Работы в одну секунду не остановишь, но все предусмотрено. Технику надо будет законсервировать, принять меры, чтобы она не была повреждена, утрачена. После 1991 года из восьми буровых установок, которые до сих пор на балансе «Зарубежнефти», две не подлежат восстановлению. Это дорогостоящее оборудование, и мы, наученные опытом, стараемся принять меры, чтобы ущерб был минимален. Весь комплекс мер уже утвержден. Будем надеяться, что не придется реализовывать этот план, но он есть.

-- Цену на иракскую нефть из-за санкций определяет ООН. Но в течение года ООН так устанавливает цену, что невыгодно вывозить нефть из Ирака...

-- Многие трейдеры из-за напряженности отказываются гарантировать реализацию иракской нефти. Недавно при доставке техники в Ирак для реализации контракта по бурению скважин мы столкнулись с тем, что транспортные и страховые тарифы возросли кратно. Только из-за их увеличения экономика проекта в целом была сведена к нулю. Пришлось искать другого транспортного агента и другую страховую компанию, чтобы остаться в плюсе. Контракты приходится корректировать. Так, лучше ввозить продукцию не через иракский порт Умм-Каср, а через порт Акаба в Иордании, а потом еще тысячу километров везти автотранспортом в Ирак. Иордания все-таки вне зоны военного противостояния, там другие страховые тарифы.

Из-за этого многие российские компании не в состоянии выбирать квоты по экспорту нефти, предоставляемые иракцами. А тут еще политика ООН по ценообразованию. Цена теперь формируется так, чтобы трейдер не смог получить доход свыше двух центов с барреля, чтобы он работал на бреющем полете. Высока вероятность убытка, так как цена объявляется ООН поздно: танкер уже в пути, а трейдер еще не знает цену. Это осложняет реализацию иракской нефти. Иракцы выделяют россиянам порядка 35% своего нефтяного экспорта. Но в последние полгода российские компании 15--20% от предоставленных объемов не выбрали. Российский МИД в эту ситуацию активно вмешивается, но пока ничего не удалось изменить.

-- Что еще придумывают американцы, чтобы осложнить жизнь нашим компаниям?

-- Американцы пытались, и их поддерживали англичане, провести селекцию компаний, торгующих иракской нефтью, при этом учитывались финансовая состоятельность, история фирмы. Если бы американцам это удалось, то большинство российских компаний не попали бы на этот рынок.

-- Разве крупным российским компаниям не помешало появление в Ираке странных мелких фирм, за которыми маячат некоторые российские политики?

-- Два года назад таких компаний было десятка полтора. Сегодня их больше двух десятков. Все они получили возможность реализовывать иракскую нефть, хотя половина -- неизвестного происхождения.

-- Почему нельзя навести порядок, есть же Минэнерго России, которое вроде координирует работу с Ираком, утверждает список компаний?

-- Попытки предпринимаются, но окончательное решение -- за иракцами. Иракское министерство нефти само решает, кого включать, кого нет. Они учитывают какие-то свои политические приоритеты в России.

-- Какими будут цены на нефть в случае войны в Персидском заливе?

-- Кое-кто говорит, что операция будет молниеносной и через два месяца цены вернутся в коридор 20--22 долларов за баррель. Но так говорят люди либо сознательно искажающие картину, либо не знающие региона. Если ситуация вокруг Ирака будет решена военным путем, то последствия будут проявляться длительное время и коснутся в первую очередь стран -- потребителей нефти. В Ираке американцев с хлебом-солью никто встречать не будет. Будет ожесточенное сопротивление. Нестабильность приведет к повышению цен на нефть на непрогнозируемый период.

-- Американцы для иракцев -- враги. Но контракт «Зарубежнефти» по бурению 45 скважин на севере Ирака повис из-за того, что иракцы требовали долота американского производства. В чем же дело?

-- Было много факторов задержки проекта. В том числе в контракте была предусмотрена поставка американских долот. Но американская компания потом отказалась их поставить, вернее, дать гарантии на их поставку. Нас предупредили, что в случае распоряжения президента США, запрещающего американским компаниям сотрудничать с Ираком, они не смогут поставить это оборудование. Мол, «в любой момент откажемся от обязательств, будьте добры, примите к сведению». Так что мы нашли другой вариант.

-- Так чьего же производства оказались в результате эти долота?

-- Частично американского, но найденные в регионе, в Эмиратах. Частично -- китайского.

-- Та же американская компания поставила-таки их в Эмираты?

-- Нет, не та же. Мы вместе с иракской стороной предприняли усилия, чтобы разыскать похожие долота.

-- Откуда такая любовь у иракцев к продукции западного производства?

-- Это не любовь, просто иракцы тоже ориентируются в качестве продукции, в ее возможностях. Обычный коммерческий расчет.

-- Из-за санкций три компании -- «Зарубежнефть», ЛУКОЙЛ и «Машиноимпорт» -- так и не приступили к освоению гигантского нефтяного месторождения Западная Курна-2, чем иракцы были недовольны. Вы расстались с идеей разработки месторождения?

-- Совсем нет. Контракт подписан в 1997 году, его никто не расторгал. Выполнен большой объем подготовительных работ. Наша доля по контракту всего 3,25%. Кроме этого, отдельно в 1999 году иракцы нам предложили небольшой контракт в районе Западной Курны -- месторождение КСП-6. Но дальше обсуждения дело не пошло, потому что опять условием реализации было - начинать до окончания санкций, то есть в их нарушение.

-- Основная доля в контракте по Западной Курне принадлежит ЛУКОЙЛу. Но если эта частная компания не справилась, то почему государственная «Зарубежнефть» не приняла предложения иракцев взять на себя освоение месторождения?

-- Россия согласилась с режимом санкций против Ирака. А санкции запрещают финансирование работ в Ираке без согласования с ООН. Западная Курна -- уникальное месторождение, таких в мире единицы. Там нужны миллиардные инвестиции. Такие финансовые вложения требуют согласования с ООН. Да, иракцы предлагали рассмотреть возможность замены ЛУКОЙЛа на любую другую российскую компанию, которую сочтет нужным назвать правительство России. Но это было не более чем пожелание.

-- Какие новые проекты вы обсуждаете в Ираке?

-- Обсуждаем контракт на бурение 100 скважин на юге Ирака, в районе Басры. Министерство нефти Ирака также предложило рассмотреть перспективу контракта по месторождению Нахр-Умр на юге. Вместе с компанией «Роснефть» готовим документацию для заключения контракта.

-- На каких условиях?

-- Базовые условия в Ираке -- это гибрид Соглашения о разделе продукции (СРП) и buy-back (особая товарообменная операция, предусматривающая расчет в данном случае нефтью за работы и оборудование. -- Ред.).

-- Но нам было бы удобнее СРП?

-- Да, но требование владельца недр таково, и с этим приходится считаться. Но иракцы не исключают, что удастся остановиться и на СРП. Это месторождение -- из разряда уникальных, запасов нефти там около трех миллиардов тонн. Любая компания мечтает о таком. Но его освоение требует миллиардов долларов.

-- И кто будет финансировать?

-- Мы не случайно оказались в паре с «Роснефтью». Пока мы ориентируемся на те возможности, которые есть у нас и у них.

-- Значит, российские банковские структуры?

-- Скорее всего да.

-- С этого месторождения мы сдвинули французов, ведь они имели на него виды?

-- Здесь столкнулись интересы французской TotalFinaElf и российских компаний. В конце 90-х годов французы занимались этим месторождением, но с 1997 года они ничего не предпринимали, не позволяли санкции. Сейчас французы внимательно отслеживают, чем мы занимаемся. Свой интерес они обозначили. Мы его учитываем.

-- И какой у них интерес?

-- Они хотели бы объединить усилия по освоению месторождения. Но это зависит в первую очередь от иракцев и от политической ситуации.

-- Может, лучше вообще там без французов обойтись?

-- Мы могли бы самостоятельно там работать. Для нас это месторождение не новое, «Зарубежнефть» работала там в 70-е годы. Вопрос только в деньгах. Ну а деньги бывают не только французские.