В Хамовническом райсуде столицы вчера на процессе по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева прокуроры и опальный олигарх обменялись так называемыми репликами -- мнениями относительно высказанных сторонами в ходе прений позиций. Обвинение настаивает на том, что Ходорковский и Лебедев похитили 218 млн тонн нефти на сумму 824 млрд руб., и требует за это лишить их свободы на 14 лет. В свою очередь защита требует оправдательного приговора, не только опровергая какие-либо факты хищений, но и, наоборот, демонстрируя, что ЮКОС в свое время, будучи одной из передовых нефтяных компаний, работал в полном соответствии с законом и правилами бизнеса.

«Сторона обвинения уверена, что суд, удалившись в совещательную комнату, сравнив нашу обвинительную речь и так называемую оправдательную речь стороны защиты, легко убедится в абсолютной фальшивости утверждений наших оппонентов и вынесет справедливый приговор», -- заявил прокурор Валерий Лахтин, очевидно, полагая, что вердикт должен быть не иначе как обвинительным. Гособвинитель также подчеркнул, что Ходорковский постоянно делает акцент на политическом характере уголовного дела, но подобные выводы, по мнению г-на Лахтина, абсолютно несостоятельны.

Прокурор попытался опровергнуть заявления подсудимых о том, в частности, что легализация денежных средств, полученных в результате якобы имевшего место хищения сотен миллионов тонн нефти, не доказана. В качестве подтверждения обратного г-н Лахтин привел данные распечаток телефонных переговоров бывших подчиненных Ходорковского, а именно начальника правового департамента ЮКОСа Дмитрия Гололобова (числится в федеральном розыске) и юриста этого же подразделения Светланы Бахминой (была осуждена за присвоение имущества и активов компании «Томскнефть-ВНК»). Вот одна из цитат: «Дятлев (адвокат ЮКОСа. -- Ред.) схему принес, передаст с Альбертом Мкртычевым (адвокат ЮКОСа. -- Ред.), я имею в виду консолидацию, а вот та записка, которая вторая, -- Альберт идет сегодня с ней».

«Михаил Борисович, -- обратился прокурор к Ходорковскому. -- Слова «схема», «консолидация», «записка» -- это ли не руководство финансовыми операциями?». Г-н Лахтин при этом заявил, что именно опальный олигарх, судя по приведенным разговорам, руководил данными операциями. «Ясно то, что юристы ЮКОСа такие же жертвы ваших организаторских преступных действий, втянутые вами в организованную группу как метод защиты себя адвокатским иммунитетом, организованным путем переведенные в статус адвокатов», -- продолжал обвинитель.

Михаил Ходорковский, воспользовавшись своим правом высказать реплику, заявил, что во время процесса никогда не акцентировал внимание на политической подоплеке дела. «Я не собираюсь делать это и сегодня, я это оставлю для последнего слова», -- сказал он. Подсудимый полагал, что высказанное прокурором является не чем иным, как «проектом обвинительного приговора». Из чего я сделал такой вывод? Государственный обвинитель два или три раза сказал: «Суд, оценивая, приходит к следующему выводу», -- процитировал он своего оппонента.

Далее опальный олигарх остановился на двух важных, по его мнению, аспектах: на том, что нефть, по утверждению прокуроров, похищалась двумя способами -- физическим и юридическим. Он напомнил, что вместе с г-ном Лебедевым обвиняется в хищении всей нефти ЮКОСа с 1998 по 2001 год, а с 2001 по 2003 год той, что шла на экспорт. «Нефть-то сама никем не похищалась. С тем, что она не похищалась физически, еще раз согласился господин Лахтин», -- сказал г-н Ходорковский и продемонстрировал множество документов (судебные решения и выдержки из обвинительного заключения), в которых констатировалось, что «продукция нефтедобывающими предприятиями самостоятельно отгружается непосредственно российским и зарубежным потребителям». И, следовательно, похищена быть не могла.

Что касается «юридического хищения», то это, как заявил опальный олигарх, «очередной «неуд» студенту второго курса юридического института». «О наличии даже теоретической возможности юридически похитить нефть, поставленную производителем непосредственно добросовестному потребителю, говорить может только двоечник», -- сказал он прокурору. Далее Ходорковский процитировал учебник по уголовному праву, в котором сказано, что хищение нельзя считать состоявшимся, если преступник или третье лицо не завладели имуществом. «Это разумному человеку понятно, и в пленуме (постановление пленума Верховного суда. -- Ред.) это написано, -- продолжал подсудимый. -- Однако в нашем конкретном деле таким теоретическим рассуждениям просто нет места, потому что судами установлено, что и юридически, и фактически право собственности на нефть перешло к ЮКОСу по договорам купли-продажи. Суды на основе анализа доказательств установили, что ЮКОС -- собственник. Это вполне определенное юридическое понятие, означающее законность получения права на нефть ЮКОСом у своих добывающих «дочек».

Г-н Ходорковский заключил, что ни он, ни Лебедев не похищали нефть у добывающих «дочек», «поскольку не завладевали ею ни физически, ни юридически». «И больше говорить не о чем, -- заявил он. -- Прибыль, цены, бредовая версия обмана или подкупа мною собственных подчиненных, права псевдопотерпевших, законность или незаконность вверения -- все это пустая болтовня в расчете либо на дураков, либо на неквалифицированных людей. Предмет хищения не похищен у псевдопотерпевших ни физически, ни юридически. Это факт. Точка».

Опровергнуть вступившие в силу решения судов о законности сделок купли-продажи нефти и подтверждения права собственности ЮКОСа на нее, как подчеркнул обвиняемый, нельзя, не нарушив тем самым сами основы законодательства, судоустройства и Конституции. Он также напомнил о заявлениях прокуроров о том, что они не в состоянии «ревизовать вступившие в силу судебные решения». «А вас на это подбивают, ваша честь, -- обратился Ходорковский к судье Виктору Данилкину. -- Хотите -- делайте. Только тогда говорить про законность не надо. Произвол -- он и в Африке произвол, и в России произвол». На этом опальный олигарх свою речь завершил, и в заседании суда был объявлен перерыв. Сегодня с репликами, как ожидается, выступят адвокаты подсудимых.