В Хамовническом райсуде Москвы закончились прения сторон по самому громкому процессу страны -- делу по обвинению бывшего владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского и экс-главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева в хищении 218 млн тонн нефти на сумму 824 млрд руб. Сегодня представители обвинения, которое потребовало для подсудимых за инкриминированные им преступления 14 лет колонии, и защиты, которая требует их оправдать, обменяются заключительными репликами. После этого судья предоставит гг. Ходорковскому и Лебедеву право сказать свое последнее слово перед вынесением приговора.

В пятницу в прениях выступил Платон Лебедев. «Наше сфабрикованное дело с полным основанием носит наименование «Роттердам», который находится в Голландии, -- заявил он. -- Странная любовь и привязанность российских прокуроров к Голландии, а не к Российской Федерации, удивительна. Тем более что именно суды Королевства Нидерландов, включая его Верховный суд, не признали банкротства ЮКОСа. И даже взыскали с «Роснефти», псевдопотерпевшего в нашем деле, полмиллиарда долларов США, признав внутригрупповые операции ЮКОСа соответствующими законодательству Голландии». Согласно обвинительному заключению Ходорковский и Лебедев продавали нефть по заниженным ценам, а не по рыночным. А рыночными считались цены, устанавливаемые в сделках в Роттердаме. Именно это обстоятельство стало предметом особых претензий подсудимого прокурорам. В ходе своего выступления он заявил, что следствие подменило понятия. Российская нефть, добытая предприятиями ЮКОСа, по его словам, реализовывалась по месту ее добычи, в соответствующем регионе РФ, а не в Роттердаме, как утверждает обвинение, и ее фактическая цена определялась также в этом регионе, а не в Голландии. Разницу в ценах на нефть г-н Лебедев объяснил цитатой из показаний свидетеля защиты главы Минпромторга Виктора Христенко, курировавшего с 1998 по 2008 год в качестве зампреда правительства топливно-энергетический комплекс: «В целом внутрироссийская цена отличается от цены Роттердама на величину экспортной пошлины, как правило, и на логистические затраты. Собственно, экспортная пошлина, по классике, для этого и вводится, чтобы выровнять условия или, точнее, скорректировать условия функционирования внутреннего рынка».

Платон Лебедев не только открыто называл свое уголовное дело сфабрикованным, он сам обвинил следователей и прокуроров, которых именовал не иначе как ОПГ, в совершении преступлений. Он даже условно разделил их на две группы: «банальные преступления и злоупотребления властью, направленные на умышленную фальсификацию обвинения и доказательств, с помощью многих сотен примитивных служебных подлогов и заведомо ложных, клеветнических, а также шизофренических утверждений», и вторую -- «рэкет и незаконные уголовные репрессии». «ЮКОС был признан в 2001--2003 годах лучшей компанией России, а его руководитель Ходорковский -- лучшим бизнесменам страны. ЮКОСу международными агентствами «Стэндарт энд Пурс» и «Мудис» был присвоен рейтинг выше суверенного, а исследовали они не только консолидированную отчетность ЮКОСа, но и иные данные, полученные независимо от ЮКОСа, -- сказал подсудимый. -- Кто мог подумать, что при этом у ЮКОСа Ходорковский и Лебедев похитили всю нефть в количестве 350 млн тонн, ведь это невозможно». Возможным, по мнению г-на Лебедева, это стало только благодаря изобретательности следователей: «Просто нужно понимать так, как Каримов (начальник следственной группы СКП по «делу ЮКОСа». -- Ред.) понимает про Роттердам. И тогда все, что любой из россиян купит в России, будет считаться «хищением» по «заниженной» цене. Хорошо, что пока Каримов плохо знает про США, ведь там юкосовская нефть стоит еще дороже, чем в Роттердаме».

Кроме того, г-н Лебедев напомнил суду, что среди акционеров ЮКОСа была и Российская Федерация, и она также ежегодно получала свои дивиденды. «Государство стесняется сказать, что оно было акционером ЮКОСа? Так и скажите, что Российская Федерация, если верить Лахтину и его коллегам (представители гособвинения. -- Ред.), легализовывала через получение дивидендов доходы ЮКОСа, -- рассуждал обвиняемый. -- Мы понимаем, звучит смешно. Кстати, Российская Федерация не заявляла никаких претензий к ЮКОСу, что ей неправильно выплатили дивиденды».

По мнению г-на Лебедева, если следовать логике следователей и рассматривать искусственное занижение цен так, как это сделали они, то на месте Ходорковского и Лебедева нужно посадить чуть ли не всех и каждого. «Бедные-бедные жители России. Жители Тамбова, ежедневно совершая свои покупки, даже ведь не подозревают, что существует Роттердам, что они ежедневно совершают хищение, покупая крупу, молоко, мясо. Они цен в Роттердаме не знают, -- заметил подсудимый с сарказмом. -- Предстоит Новый год, многие российские люди будут покупать «Советское шампанское». Знают ли они, сколько оно стоит в Роттердаме? При таком подходе тем, кто еще на свободе, думаю, после Нового года места в этом «аквариуме» Российской Федерации не хватит». Вместе с тем он выразил искреннее сожаление, что до сих пор российский бизнес не помог правоохранительным органам в том, чтобы обеспечить надлежащую профессиональную подготовку их кадров в сфере экономики и предпринимательства. «Ведь это позор на весь мир, что здесь происходит. Это преступление! -- обратился г-на Лебедев к судье. -- А вам, ваша честь, мои оппоненты предлагают это преступление легализовать!».

Последним в прениях выступил один из адвокатов подсудимых Вадим Клювгант. «Это насквозь фальшивое дело, затеянное с целью преступной расправы над заведомо невиновными. В этом состоит существо позиции защиты», -- заявил он. По мнению адвоката, сторона обвинения не представила ничего -- «ни факта преступления, ни реальных потерпевших, ни надлежащего обвинения, ни доказательств, ни их настоящего представления и честной оценки». «Гора родила не просто мышь, она родила мышь-уродца, -- так охарактеризовал работу следствия г-н Клювгант. -- Одно большое притворство, необходимое для прикрытия фальсификаций и истинной цели расправы. Притворным доказыванием притворной вины заведомо невиновных обвиняемых и притворным ущербом притворных потерпевших пытаются прикрыть истинное намерение -- сломать жизнь людям, любой ценой не дать им выйти на свободу. Самое большое притворство в этом деле -- это заведомо ложное утверждение, что были обнаружены и расследованы какие-то факты преступлений. Везде искали, все верх дном перевернули, до пыток дошли -- ничего не нашли. Поэтому с 2003 года одни подтасовки и фальсификации». Адвокат Клювгант заявил, что «дело ЮКОСа» напоминает ему игру, «где зазывала-мошенник кричит: «Кручу-верчу -- запутать хочу».

Ничего не стоит, по мнению адвоката, даже сама формулировка «организованная преступная группировка Ходорковского и Лебедева». Как проанализировал обвинение г-н Клювгант, произошла просто подмена вывесок -- вместо «ЮКОСа» появилась «ОПГ», вместо органов управления компанией -- руководители «орггруппы», вместо «бизнес-операций» -- «преступная деятельность орггруппы». А списки членов этой ОПГ, по словам адвоката, постоянно пополнялись «иными», «другими» и «неустановленными следствием лицами». «Вот такую орггруппу, ваша честь, вам принесли и говорят, что она была, -- сказал судье г-н Клювгант. -- Это карточный домик, который уже сложился и рухнул на глазах всего мира». Адвокат также заявил, что обвинение «убито наповал самими его авторами»: «Убито сначала шквальным огнем, а потом еще и контрольным выстрелом в голову. Но попросить, топчась на этом покойнике, дополнительные 14 лет лишения свободы для продолжения расправы это им не помешало».