Официальные лица в России предпочли проигнорировать опубликованный несколько дней назад доклад международного неправительственного экспертного центра International Crisis Group (ICG) «Южная Осетия: бремя признания». Его заметило лишь несколько печатных и сетевых изданий, хотя документ вполне заслуживает внимательного прочтения. Из него следует, например, что Россия с момента конфликта в августе 2008 года выделила Южной Осетии в общей сложности 840 млн долларов.

В эту сумму, видимо, включаются не только средства, прямо переданные на оказание помощи пострадавшим жителям и восстановление разрушенных зданий, но и деньги, отпущенные на строительство газопровода из России в Цхинвали, и средства Москвы и других регионов, выделенные на строительство различных объектов. Здесь же, видимо, учтены и деньги на обустройство военных баз, содержание гарнизонов, реконструкцию стратегической Транскавказской магистрали. Тем не менее если эту сумму разделить на ориентировочное количество жителей Южной Осетии, которое эксперты ICG оценили в 30 тыс. человек, получится, что на долю каждого из них приходится порядка 28 тыс. долл. По меркам Кавказа это очень большой доход. Проблема в том, что следов этих денег в экономике Южной Осетии в целом и в хозяйствах живущих там людей исследователи, работавшие на месте, так и не обнаружили.

Небольшое по объему исследование целиком опубликовано на официальном сайте ICG на английском языке. Это около 30 страниц текста. Доклад содержит четыре больших раздела, касающихся развития республики после признания Россией, местной политической ситуации, грузино-осетинских взаимоотношений и международной ответственности за все происходящее. Самым интересным является, пожалуй, раздел, касающийся развития Южной Осетии после августа 2008 года. В нем есть весьма красноречивые параграфы о населении, которое значительно сократилось по сравнению с довоенными временами, о местной социально-экономической ситуации, о российской помощи и коррупции (эти две темы не без оснований объединены в одну) и военном присутствии России в Южной Осетии.

Вопрос численности населения Южной Осетии очень важен с политической точки зрения. Во-первых, от того, сколько там в действительности живет людей, прямо зависит объем, да и сам факт материальной помощи, оказываемой Россией. Одно дело помогать полнокровному и перспективному региону, куда стремятся люди, и совсем другое -- вкладывать деньги налогоплательщиков в наполовину опустевшую землю, которая рискует в обозримом будущем обезлюдеть почти полностью. Во-вторых, это очень важно для осетинского этнического самосознания: логично предположить, что если Южная Осетия станет территорией без осетин, сама необходимость удерживать и поддерживать эту территорию для их соплеменников в Северной Осетии будет поставлена под сомнение. Наконец, в-третьих, это цифра, от которой очень многое зависит в местной политике: она напрямую определяет число избирателей, голосующих на парламентских и президентских выборах.

Вполне естественно, что югоосетинские, североосетинские и российские источники чаще всего обходят вопрос о населении молчанием. По официальным данным югоосетинской стороны, перед выборами парламента в мае 2009 года было зарегистрировано более 50 тыс. избирателей. Это означало бы, что общая численность населения никак не меньше 70 тыс. человек. ICG приводит официальную югоосетинскую статистику, согласно которой в республике живет 72 тыс. человек, 80% из которых этнические осетины. По грузинским данным, в республике живет от 8 до 15 тыс. человек. ICG предлагает принять за более-менее обоснованную цифру 30 тыс. человек, включая 17 тыс. человек, живущих в Цхинвали, и еще около 13 тыс. жителей в Джаве, Дмениси, Знауре и Ахалгори. Многие высокогорные села почти обезлюдели. В 1991 году, до начала межэтнических столкновений, в Южной Осетии жило около 98 тыс. человек. То, что произошло с республикой, называется депопуляцией. В пресс-релизе к докладу ICG прямо говорит об угрозе превращения этой территории в «ничью землю», особенно с учетом бегства 20 тыс. этнических грузин в результате войны в августе 2008-го. Из доклада следует, что в республике осталось немногим более 2500 грузин, главным образом в Ахалгорском районе, до августа 2008 года контролировавшемся грузинским правительством.

Анализ социально-экономической ситуации также не внушает энтузиазма. Аналитики ICG приводят оптимистические данные югоосетинского руководства о росте бюджета республики с 87 млн долл. в 2009 году до 140 млн долл. в 2010-м. Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты сообщал о том, что в республике собирается 3,8 млн долл. налогов, хотя местные налоговые власти говорят всего о 2,4 млн. Эта цифра тоже ставится экспертами под сомнение, поскольку в Южной Осетии почти нет работающей экономики. Огромная часть сельхозугодий брошена после ухода грузин, а плоды той земли, которая обрабатывается, трудно продать в Россию, потому что ее сначала надо довезти до Северного Кавказа, а там хватает своих овощей и фруктов. Из промышленности есть пара заводов, загруженных на пятую часть мощности, и неработающая пивоварня в Ахалгори. Из доклада следует, что ее отобрали у грузинских владельцев, но в России считается, что пивоваренный завод был запущен чуть ли не с нуля российско-югоосетинской компанией «Алутон». Как только завод заработал, российскую часть предприятия забрала себе Южная Осетия, причем трех россиян из числа персонала посадили в югоосетинскую тюрьму. 98,7% бюджета Южной Осетии формирует Российская Федерация.

Несмотря на огромную помощь, доходы населения по-прежнему низки. Реальная безработица никак не отражается в парадной официальной отчетности. Между тем поездка на работу в Северную Осетию, неизбежная для тех, кто не может найти заработок дома, стоит от 8 до 12 долл. (что много, когда доход в 200--250 долл. в месяц считается благом) и очень затруднительна в период с февраля по апрель: надо ехать через Большой Кавказ, а там снега и лавины.

Итог восстановительных работ -- 385 законченных общественных объектов и цхинвальский микрорайон Московский, который, правда, не заселен из-за отсутствия коммуникаций. Большая часть разрушенного в 2008 году и ранее частного сектора все еще в руинах. Эксперты ICG беседовали с российскими чиновниками, которые предполагали, что Россия в будущем перейдет от «грантов», то есть безвозмездных вложений, к кредитам, однако это едва ли произойдет в ближайшие 10--15 лет. ICG полагает, что Россия видит главную ценность в размещении в Южной Осетии военных баз 4-й бригады Минобороны, которые уже есть как минимум в трех населенных пунктах, в том числе в Ахалгорском районе. Эти базы, по мнению исследователей, могут серьезно угрожать Тбилиси, до которого всего 50 км, и магистрали, обеспечивающей сообщение между Восточной и Западной Грузией.

Обзор местной политики сводится к тому, о чем и так много пишут в России, -- к конфликту президента Эдуарда Кокойты и премьера Вадима Бровцева. Как не раз писала газета «Время новостей», г-на Бровцева, близкого знакомого министра регионального развития РФ Виктора Басаргина, в Москве рассматривали как человека, способного обуздать коррупцию югоосетинских чиновников, распределяющих российские инвестиции. Однако в самой Южной Осетии полагают, что Вадим Бровцев оказался немногим лучше своих оппонентов и старается раздавать выгодные подряды исключительно связанным с ним фирмам.

ICG считает своей задачей регулирование кризисов, поэтому в докладе прописана рекомендательная часть, специально вынесенная в предисловие. Там есть 15 пунктов, обращенных ко всем сторонам конфликта, к правительствам России и Грузии, а также к Евросоюзу, Совету Европы и прочим международным инстанциям. Это напоминание о том, что лишь четыре страны в мире считают Южную Осетию просто маленьким государством по соседству с Россией.

Всем вместе предлагается срочно, не касаясь вопроса о политическом статусе территории, договориться об обеспечении передвижения местного населения через линию «административной границы» (по российской и югоосетинской версии -- линию границы Южной Осетии с Грузией), о гарантиях прав собственности и безопасного возвращения беженцев и об экономической свободе.

Российскому правительству предлагается полностью следовать соглашению о прекращении огня, предполагающему отвод всех российских войск на рубежи, на которых они имели право находиться до 8 августа 2008 года. Одно это требование подразумевает, что ни эта, ни другие рекомендации Россией скорее всего выполнены не будут. Россиянам предложено также впустить в Южную Осетию международные наблюдательные и гуманитарные миссии, способствовать началу сотрудничества югоосетинских и грузинских властей с целью снижения напряженности в приграничных районах, гарантировать безопасность возвращения и соблюдения прав грузинских беженцев. И наконец, лучше контролировать выделение средств из федерального бюджета и бороться с коррупцией.