В Хамовническом райсуде столице, где продолжается процесс по делу бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего главы МФО «Менатеп» Платона Лебедев, обвиняемых в хищении нефти на сумму почти 900 млрд руб., выступил первый свидетель защиты. Им стал Михаил Касьянов, который в описываемое время (с 1998 по 2003 год, то есть в период, когда, по версии обвинения, гг. Ходорковский и Лебедев похищали нефть) был замминистра и министром финансов, вице-премьером, а потом и председателем правительства.

Отвечая на вопросы адвокатов, г-н Касьянов вчера рассказал, как работали нефтяные компании в то время, как управлялись, каков был механизм ценообразования на нефть внутри страны и за рубежом. С его слов получалось, что работа ЮКОСа ничем не отличалась от работы других крупных нефтяных компаний. А сам ЮКОС он назвал одним из главных налогоплательщиков страны -- «второй по объему добычи и по объему платежей в бюджет» после ЛУКОЙЛа.

Экс-премьер рассказал, что с учетом региональной разбросанности этих корпораций их работа «централизовывалась через головную компанию». «Практически весь нефтяной сектор остался и сейчас в той же структуре, которая была в Советском Союзе. Никаких новых предприятий не построено, нет новых месторождений добычи. Я имею в виду географически, -- сказал г-н Касьянов. -- Если говорить о какой-то возможной конкуренции в том или ином регионе, она по-прежнему невозможна, так как одна или максимум две компании являются основными поставщиками нефти для НПЗ. Все как было в Советском Союзе, так и осталось практически до сегодняшнего момента».

Михаил Касьянов также разъяснил понятие и механизм «трансфертного ценообразования», что среди прочего ставится в вину Ходорковскому и Лебедеву. По его словам, такое ценообразование было обычным для вертикально интегрированных компаний и позволяло формировать достаточные цены для поставки нефти на переработку, чтобы «обеспечивать цены конечной продукции, приемлемые для рынка, для потребителя». «Это система, использующаяся для концентрации потоков с тем, чтобы можно было показать все объемы выручки, для государства показать налоговую базу для системы последующего налогообложения», -- пояснил экс-премьер. Он сообщил, что ему как председателю правительства нефтяные компании, в том числе и ЮКОС, представляли справки «об объемах платежей и сравнимости объемов платежей и добычи каждой компании». «Хочу также подчеркнуть, что ЮКОС был среди середняков или даже в верхней половине этой девятки компаний по платежам в бюджет на тонну добытой нефти и по общему объему. ЮКОС был в числе крупнейших налогоплательщиков», -- добавил г-н Касьянов.

Экс-премьер также рассказал, что в 1998--2003 годах не существовало внутреннего оптового нефтяного рынка, как не существует его и теперь, все по той же причине -- «структура нефтяной отрасли остается такой же, какой она была при Советском Союзе».

«Рынка не существовало тогда, и усилия правительства сейчас по его созданию также не приводят к успеху, поскольку не существует новых предприятий, не существует дополнительных мест добычи нефти, где бы можно было обеспечить конкуренцию, для того, чтобы можно было создать рынок, -- рассказывал свидетель. -- К началу 2000 года, к моему приходу в правительство, в РФ существовали законы, предусматривавшие существование зон льготного налогообложения. Это так называемые ЗАТО». По его словам, после того как было сформировано правительство, стали приниматься меры, чтобы не поддерживать регионы путем непосредственного инвестирования со стороны нефтяных компаний через систему льготного налогообложения, а делать это из средств федерального бюджета. К 2003 году были приняты законы, «закрывающие возможность для регионов понижать ставки налогообложения».

С этого момента система налогообложения приобрела свой нынешний status quo. «Появился налог на добычу полезных ископаемых, экспортная пошлина, где правительство собирает максимум с нефтяных компаний и уже помогает регионам, финансирует их развитие за счет их средств и за счет средств федерального бюджета, -- рассказал экс-премьер. -- Система, которая позволяла регионам самим вместе с компаниями принимать решения об инвестировании непосредственно их средств помимо федерального бюджета, была заменена. И сегодня такая система функционирует».

Но, несмотря на это, сказал свидетель, Россия остается в стадии переходного периода, и цены не нефтепродукты в РФ в два раза ниже, чем «в ближайших странах Европы». «Это говорит о том, что пока Россия не стала полностью страной с рыночной экономикой и не полностью интегрирована в европейский рынок. Цены продолжают оставаться ниже обычных цен, которые применяются в Европе. Я имею в виду цены внутри страны», -- завил г-н Касьянов.

Далее он ответил на вопрос о том, как государство контролировало деятельность нефтяных компаний, пояснив, что помимо налоговых инспекций и проверок Минфина с руководством нефтяных компаний регулярно проводились встречи на правительственном уровне с его личным участием. В тот период времени цена на нефть на международных рынках была примерно 16--20 долл. за баррель, что экс-премьер назвал невысокой ценой. И наше правительство опасалось, что она может упасть до 8--10 долл., а это «могло сорвать все планы правительства по погашению долгов по зарплатам и пенсиям и выстраиванию новой политики, связанной с функционированием и формированием бездефицитного бюджета».

«Мы на встречах с компаниями согласовывали меры по регулированию поставок нефти за рубеж, чтобы российские поставки нефти не работали на снижение цен на мировых рынках. Это была общая такая работа -- частного бизнеса и правительства -- на пользу страны по удержанию цен в приемлемых коридорах», -- сказал г-н Касьянов. Он подтвердил, что правительство тогда контролировало и регулировало и экспортные цены, и объемы экспорта нефтяных компаний, так происходит и сейчас: «Цены на внешний рынок всегда были под контролем таможенной службы, и я не помню случая, чтобы кто-то из нефтяных компаний нарушал когда-либо тот порядок, а именно завышал или занижал экспортные цены».

Не помнил экс-премьер, чтобы какие-либо нарушения были допущены со стороны ЮКОСа, но при этом он и не знал, контролировалась ли деятельность компании со стороны правоохранительных органов. «Конечно, все службы правительственные этим занимались. Не все доходит до председателя правительства. Но никаких проблем, докладов о каких-то нарушениях, будь то деятельность ЮКОСа или другой компании, связанных с нарушением технологии добычи или с неуплатой налогов, до меня не доходило». Экс-премьер подтвердил, что контроль за ЮКОСом осуществлялся со стороны Минэкономики, Минтопэнерго, Минприроды и Министерства по налогам и сборам: «Они собирали всю статистику, обрабатывали и делали выводы по экономической деятельности, о правомерности и правильности исполнения законов всеми компаниями».

Деятельность ЮКОСа во всем этом отличалась от других нефтяных компаний, по словам свидетеля, только в одном -- по объему добычи нефти. И тот факт, который теперь прокуратура ставит в вину г-ну Ходорковскому, то есть реализация нефти дочерними компаниями в регионах страны по ценам существенно ниже, чем, например, цена нефти марки Urals в европейских портах, тоже являлся нормальной практикой. «Разумеется, это были внутренние цены. Они отличались существенно от внешних цен. Цена на нефть на российском рынке и сегодня существенно ниже, чем на европейских биржах. Эта информация была доступна, -- сказал г-н Касьянов. -- То, что цены были ниже, -- это был фактор жизни, что называется. Все об этом знали. Сложно себе представить, чтобы цена на нефть в Омске или, например, в Ярославле была на уровне Роттердама. Тогда цена на бензин была бы выше, чем в Европейском союзе. А она сегодня по-прежнему ниже, чем в Европейском союзе». По словам экс-премьера, компании отказывались от индексации цен по «неофициальным просьбам» правительства.

Г-н Касьянов также рассказал о взаимоотношениях руководителя ЮКОСа с правительством. «Михаил Ходорковский в то время был наиболее активным руководителем, -- сказал свидетель. -- Когда мы вели долгие переговоры по формированию новой системы налогообложения, он представлял интересы нефтяных компаний и от их имени участвовал в совещаниях у меня и у министров. Он играл наиболее активную роль. Он выступал как бы лидером от команды руководителей нефтяных компаний».

Экс-премьер заявил, кроме того, что до 2003 года он не замечал никаких разногласий между Ходорковским и «руководителями государства». «Но в начале 2003 года не только ощущение, но и конкретное понимание того, что напряжение такое существует, у меня появилось в связи с тем, что я, например, был участником того совещания с участием президента РФ Владимира Путина в Кремле на встрече с крупными предпринимателями, когда обсуждался вопрос о борьбе с коррупцией в стране, -- рассказал свидетель. -- От имени РСПП с докладом выступал Ходорковский, и во время этого обсуждения, когда Ходорковский обозначил, что существуют сделки, которые очевидно носят коррупционный характер, назвав в качестве примера сделку по покупке «Роснефтью» компании «Северная нефть», реакция президента была чрезвычайно удивительной для меня, и для всех присутствующих. Он в очень резкой форме среагировал на это высказывание Ходорковского и в резкой форме напомнил ему о том, что якобы его компания была приватизирована также не очень чистым образом. С того времени (это был февраль 2003 года) началось ощущение того, что власть начинает давить на бизнес. С того времени, чуть позже, начались и мои разногласия с Владимиром Путиным в части проведения политики».

Высказался экс-премьер и относительно предъявленного Ходорковскому обвинения в том, что он в составе возглавляемой им ОПГ похитил у дочерних компаний ЮКОСа всю нефть, добытую ими за шесть лет в объеме 350 млн тонн. «Названный объем сопоставим с общим объемом добычи. ЮКОС был крупнейшим налогоплательщиком, эти объемы, которые добывались и реализовывались, фиксировались во всех документах во всех правительственных службах, которые отвечали за это. С этих объемов реализации нефти, нефтепродуктов уплачивались налоги. Данные об этом существовали и существуют во всех федеральных службах. Эти продукты экспортировались на международные рынки. Это также фиксировалось во всех службах, которые отвечают за это, в том числе таможенной службой. Могли ли быть хищения такого масштаба? Мой ответ -- однозначно нет. Такого не может быть», -- заявил свидетель.

Рассказал г-н Касьянов и о своей беседе с бывшим тогда президентом Владимиром Путиным о причине давления на ЮКОС. «Он сказал примерно следующее. Что компания ЮКОС финансировала политические партии -- не только СПС и «Яблоко», которые он, президент Путин, разрешил им финансировать, но также и Коммунистическую партию, которую он, президент Путин, не разрешал им финансировать, -- сказал экс-премьер. -- Этот ответ о финансировании партий я услышал от президента РФ в ответ на вопрос, почему Платон Лебедев находится в тюрьме. После этого у меня сформировалось однозначное мнение о том, что арест Платона Лебедева является политически мотивированным. Уже осенью, после ареста Михаила Ходорковского, мои попытки поговорить с президентом Путиным о неприемлемости таких вещей наталкивались на его нежелание обсуждать. Ответ был простой: «Генеральная прокуратура знает, что делает».