Председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов сделал заявление, которое может войти если не в историю, то в учебники правоведения. Выступая в пятницу на Сенатских чтениях в Конституционном суде, глава ВАС констатировал, что российское правосудие меняет свою природу. Оно движется от романо-германской правовой системы (когда суд, вынося свой вердикт, ориентируется на тот или иной кодекс -- Уголовный, Гражданский и т.д.) к прецедентному праву (когда судьи апеллируют к прецедентам -- «образцово-показательным» решениям, которые когда-то вынесли другие судьи). Эволюция, по словам Иванова, началась «с того момента, как наши высшие суды получили право принимать постановления пленумов о толковании законов». Таким образом, российский судья должен апеллировать не только к букве закона, но и к вердикту, который был вынесен Конституционным или Высшим арбитражным судом по конкретному делу.

«В России обязательными являются решения Европейского суда по правам человека, решения КС и ВАС», -- комментируя слова Иванова, пояснил «Времени новостей» доктор юридических наук, первый вице-президент Федерального союза адвокатов Игорь Трунов. Что же касается третьей высшей инстанции -- Верховного суда, то она не спешит с переходом к новой, более прогрессивной системе, что в своей «Речи о прецеденте» не преминул отметить г-н Иванов. Глава ВАС покритиковал инстанцию, возглавляемую Вячеславом Лебедевым: Верховный суд пока еще не придал решениям своих пленумов общеобязательную силу, которой бы следовали нижестоящие суды. Правда, как объяснил адвокат Трунов, де-факто судьи все же воспринимают мнения пленумов ВС как нечто, обязательное для исполнения, и жестко этого придерживаются. «Когда я составляю жалобы, то всегда ссылаюсь на пленумы ВС», -- сослался на собственный адвокатский опыт г-н Трунов.

По словам Антона Иванова, «от признания нормативности постановлений пленумов высших судов до перехода к системе прецедентного права -- один шаг». Судебная система, базирующаяся на прецедентах, имеет, по мнению главы ВАС, несомненные преимущества. Она, в частности, «позволяет существенно снизить влияние на судей различных внешних факторов -- административного давления, коррупции и т.п.». «Россия -- огромная страна, и порой очень трудно оценить, принято ли то или иное решение по внутреннему убеждению судьи или под влиянием упомянутых выше внешних факторов, -- заметил г-н Иванов. -- Но всегда можно определить, соответствует ли оцениваемое решение уже сформированной прецедентной позиции».

Система, которая базируется исключительно на букве кодексов, имеет свои изъяны, соглашается с доводами председателя ВАС адвокат Игорь Трунов. Сейчас два суда, рассматривающие аналогичные дела, могут вынести по ним совершенно противоположные решения, поясняет г-н Трунов, причем за это никого нельзя привлечь к ответственности. «С точки зрения нынешней правовой системы, такой разнобой допустим, но это ненормально, -- уверен юрист. -- Когда судья на свое усмотрение может «крутить» дело как ему вздумается, это создает благодатную почву для коррупции в системе правосудия».

Кроме того, г-н Иванов полагает, что в законах, которые принимают Госдума и Совет Федерации, попросту невозможно предусмотреть все без исключения казусы, с которыми имеют дело служители Фемиды. «Российский депутатский корпус с трудом формулирует абстрактные правовые позиции. И здесь прецедент намного более удобен и полезен, нежели чем принятие законов парламентом», -- уверен председатель ВАС. Впрочем, как поясняют юристы, речь отнюдь не идет о том, что нам следует отменить Уголовный, Гражданский, Арбитражный процессуальный и прочие кодексы (то есть сломать российскую традицию, которая выстраивалась по образцу германского и французского права), и отныне ориентироваться исключительно на прецеденты, как это было издавна заведено в Великобритании. «Обе правовые системы сейчас сближаются -- это общемировая тенденция, -- подчеркивает Игорь Трунов. -- Прецедентная система права, которая существует в англосаксонских и некоторых других странах, впитывает в себя элементы системы статутного права, то есть кодифицирует свое законодательство. В свою очередь в российской правовой системе на сегодняшний день есть элементы прецедентного права».

«Прецедентное право в России формально не существует, но реально оно есть. Это факт», -- согласился с доводами Антона Иванова председатель Ассоциации юристов России, глава комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников. «Любой юрист, более-менее имеющий опыт, скажет, что у нас верхними судами решения рассматриваются как прецедент, и, конечно, отклоняться от них достаточно сложно», -- заявил г-н Крашенинников агентству РИА Новости. По мнению депутата, «даже как-то странно дискутировать на эту тему -- это все равно, что спорить о том, что вода жидкая».

Впрочем, некоторые юристы относятся к «мутации» российского правосудия более скептически. Так, представитель правительства в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский заметил, что сейчас переход к прецедентной системе возможен лишь теоретически, поскольку для него потребуется объединение Верховного и Высшего арбитражного судов (которые, работая с разными «клиентами», опираются на одни и те же нормы права). В свою очередь Игорь Трунов полагает, что это объединение давно стало насущной необходимостью. «Раздрай между председателями судов, раздрай в судебных решениях налицо, и это мешает нормальному функционированию правосудия и построению правового государства. Остро стоит вопрос объединения разрозненной российской судебной системы в единую структуру, -- подчеркивает адвокат. -- Это серьезный шаг, предполагающий внесения изменений в Конституцию, но необходимость такой меры уже висит в воздухе».