Истории успехов

...Два парня познакомились в Стэнфорде, затем начали работать в университетском компьютерном центре, построенном на пожертвование Билла Гейтса в 6 млн долл. Как и остальных пользователей Интернета, их чрезвычайно раздражало отсутствие нормальных поисковиков, что превращало работу в Сети в разбор завалов из разношерстных ссылок.

Идея была в том, чтобы сайты, более всего соответствующие запросу и имеющие более высокий трафик, оказывались наверху поискового ряда. Стэнфорд поощрял студентов, пытающихся развивать продукты с потенциальной коммерческой ценностью. Именно университет оплатил ребятам патент, а его электронная библиотека стала первым потребителем их изобретения. Некоторое время спустя они получили чек на 100 тыс. долл. от известного предпринимателя, увидевшего большие перспективы в их изобретении.

Так появился Google.

...Расчеты Университета Калифорнии в Беркли показали, что меры, предложенные в законе о чистой энергии и безопасности (закон, устанавливающий для американских компаний нормы по сокращению выбросов парниковых газов, был внесен президентом Обамой и уже одобрен палатой представителей), могут иметь следующие макроэкономические последствия: к 2020 году они позволят увеличить число рабочих мест в США на 918 тыс. (умеренный сценарий развития) -- 1,9 млн (эффективный сценарий); на 487--1175 долл. поднять ежегодный доход домохозяйства; на 39--111 млрд долл. увеличить ВВП страны.

...Компания хотела создать систему, которая позволит в режиме реального времени отслеживать нужду в компонентах горного оборудования, требующих замены. Она наняла менеджера, занимающегося инновациями, та в свою очередь заключила договор с юристами в Чили, которые помогли расширить операции на рынках Латинской Америки и построить прототип системы, способной отследить соответствие компонентов, требующих замены, стандартам оборудования. Все это и было сделано, и однажды фирма, создавшая подобный алгоритм, была приобретена крупным производителем медицинского оборудования из США.

Эти примеры приводятся в американском журнале «Пути инноваций», однако они весьма близки и России, заявляющей о намерении стать современным инновационным обществом. Эти и дальнейшие примеры расскажут скорее о том, почему России будет весьма трудно создать не только Силиконовую долину, но и стать современной инновационной экономикой.

Три примера довольно четко показывают, когда срабатывают инновационные подходы. Первое -- рождение идеи поддерживается серьезным учебным центром, обладающим способностью воспринимать новое и средствами поддерживать даже подчас самые фантастические разработки своих студентов. (К этому стоит добавить, что у самих студентов не возникает страха, что их идею похоронят или используют другие, присвоив доходы и авторские права). Второе -- учебное заведение или любое иное сосредоточие мозгов, идей и планов, должно иметь возможности внедрять инновации у себя, не сталкиваясь с многочисленными согласованиями, обсуждениями бюджетных проектировок на президиумах и планов в комиссиях при президенте. Третье -- чтобы идея обрела масштаб, должны существовать бизнесмены с деньгами, нюхом на новое, опять же возможностями и желанием вкладывать в проекты, которые, может, принесут прибыль, а может -- и это случается чаще -- обернутся убытками. Четвертое -- международная кооперация через использование локальных или национальных преимуществ. Пятое -- готовность внедрять новое, поскольку оно может оказаться эффективнее, экономнее, лучше. Что обычно имеет больший смысл для частных компаний -- и крупных, и небольших, думающих о завтрашнем и послезавтрашнем дне, а не государственных, ориентированных на стабильную величину бюджетных поступлений.

Деньги к деньгам, мозги к мозгам

Однако это далеко не все факторы, которые необходимы для создания успешных инновационных моделей. Огромное значение имеют история, география и культура.

Весьма трудно взять и создать центр инноваций с нуля. Деньги тянутся к деньгам, мозги к мозгам, инновации к инновациям. В Силиконовой долине сосредоточено 40% всего рискового капитала, инвестируемого в Соединенных Штатах, напоминает научный обозреватель Паскаль Закари. С учетом же Лос-Анджелеса и Сан-Диего получается, что Калифорния в некоторые годы аккумулирует до половины всего венчурного капитала США. Почему?

Одна из причин -- потому что Калифорния полвека своими бесконечными изобретениями подтверждает технологическое лидерство. В 1990-е годы, напоминает Закари, это были биотехнологии, которые в свою очередь стали реальными во многом благодаря разработкам в фармацевтике и молекулярной инженерии. Затем Google и поисковые системы для всего мира. Недавно -- Twitter, Facebook и Википедия. Наконец, iPod и iPhone, разработанные Apple в лабораториях Силиконовой долины. Сейчас Калифорния держит лидерство (и уже собрала на это из разных источников более 1 млрд долл.) по разработкам альтернативных и возобновляемых источников энергии, энергоэффективности, «зеленых» технологий.

«Инновации не возникают просто где бы то ни было, но рождаются в основном там, где есть инвесторы, базовые исследовательские центры, где уже существуют технологические компании (способные внедрить новые разработки) и где инженеры и ученые пытаются делать новое», -- резюмирует Паскаль Закари. А финансист Вайнод Хосла добавляет: «И где люди возьмут на себя риски, которые не возьмут больше нигде».

Это к тому, о чем говорил президент Дмитрий Медведев в своем послании: «Будет сформирована комфортная среда для осуществления в России исследований и разработок мирового уровня»; «предлагается создавать прямо на базе современных вузов бизнес-инкубаторы.... именно в них выпускники будут учиться превращать технические замыслы в прибыльные бизнес-проекты». Во-первых, что значит «комфортная среда» «будет сформирована»? На это уходят годы, десятилетия, и далеко не у всех получается. Во-вторых, «выпускники будут учиться превращать». «Брюки превращаются... превращаются брюки... в элегантные шорты». Даже, помнится, брюки так и не превратились в шорты -- заело... А учить превращению технических замыслов в бизнес-проекты... Для этого требуется нечто большее, чем послание президента.

И еще одно высказывание Дмитрия Медведева: «Надо завершить разработку предложений по созданию в России мощного центра исследований и разработок, который был бы сфокусирован на поддержку всех приоритетных направлений, именно всех направлений. Речь идет о создании современного технологического центра, если хотите, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных центров».

Сначала о «всех» направлениях. Американские исследователи подчеркивают: помимо географии ключевое значение имеют история и современность. Исторически сложившиеся особенности и те конкурентные преимущества, которыми страны обладают ныне. «Инвесторы смотрят на адрес инноватора в не меньшей степени, чем на саму технологию», -- поясняют американцы. Бразильцу, которого посетила гениальная идея о батареях для электромобилей, было бы уместно включить в свой бизнес-план корпорации из Японии и Германии. Индийцу, занимающемуся поездами, стоит почаще ездить в Европу, а «блестящий создатель нового микропроцессора, который хочет оставаться в России, вряд ли получит финансирование вообще; в то время как, если он переедет в Силиконовую долину, его «касса» может наполниться веселым звоном очень быстро».

Страны обладают так называемыми кластерами для развития и продвижения тех или иных инновационных разработок. Кластер -- это группы сходных, взаимозависимых компаний, сконцентрированных в одной индустрии в одном регионе. Традиционные кластеры -- в США (Силиконовая долина, био- и компьютерные технологии, энергетика), в Германии (автомобильные разработки), во Франции (атомные технологии, медицинское оборудование, авиация, поезда), в Израиле (компьютерные сети, авионика). А вот новые центры инноваций, уже признанные или появляющиеся на наших глазах: индийский Бангалор (компьютерный софт), Бразилия (пассажирские самолеты), Южная Корея (электронная промышленность), Сингапур (запоминающие устройства для компьютеров), Дания (исследования в сфере проникновения компьютерных технологий в повседневную жизнь). Некоторые прежние центры инноваций уже перестали являться таковыми, в частности, Детройт. Время упущено, признают американцы, и вновь стать центром автомобильных технологий ему, вероятно, уже не суждено. Не менее драматическая судьба может ожидать Финляндию, которой одна-единственная компания -- Nokia -- обеспечила фантастическое преимущество в сфере коммуникаций, однако дальше его начали перехватывать другие.

Чужой опыт и свои перспективы

Что показывают все эти примеры? Что нельзя взять и просто к такому-то году стать лидером в производстве и внедрении «новейших медицинских, энергетических и информационных технологий». Силиконовая долина -- не здание в центре Москвы, Петербурга или Лос-Анджелеса, где можно разместить тысячу инженеров, банкиров и чиновников с графиком производства инноваций. «Конкретные проекты», даже если они утверждены «специально созданной президентской комиссией», еще не приводят к появлению не то что инновационного общества, но даже отдельных очагов инноваций. Больше того, новые идеи и разработки появляются неожиданно, созданные вдохновением и талантом, являясь часто побочными продуктами совершенно иных проектов и заказов, а не «детальными планами-графиками их реализации». И даже «активное участие в этой работе всех органов власти» -- хотя роль правительств в поддержке новых технологий подчас жизненно важна (особенно для стран, где госучастие в экономике велико, например, во Франции), -- может так и не приблизить Россию к XXI веку.

Президентские призывы «измениться самим» (вроде «перестройку начни с себя») и стать «обществом умных, свободных и ответственных людей» красивы, насущны, точны. Но люди меняются не через призывы. Они меняются через функционирующие институты, справедливые и единые для всех нормы и права. В совокупности нормы и институты и обеспечивают веру человека в возможность реализовать себя, получить прибыль, изменить среду обитания, увидеть результат своего труда. В противном случае человек истово комментирует важность идей, озвученных в послании, и тут же забывает о них, возвращаясь к привычным ему методам ведения дел в России...

Если исходить из предложенных примеров, что необходимо для появления инновационных кластеров? Весьма показательны примеры Силиконовой долины, «старого» кластера, и Бангалора, инновационного центра, которому около 25 лет. Силиконовая долина началась со Стэнфордского университета в начале XX века. Многие его студенты, завершая обучение, оседали неподалеку и пытались изобретать, а затем налаживать производство того, что считали важным и прибыльным. Сначала это были элементы для транзисторов, что для начала века было жизненно. В 1930-е годы в регионе появилась военно-воздушная база, и уже через несколько лет в Калифорнии открыли свои исследовательские центры по аэронавтике такие компании, как, скажем, Lockheed.

Настоящий расцвет Силиконовой долины начался после второй мировой войны. Стэнфорду надо было развиваться и трудоустраивать выпускников, нужны были деньги, и возникла идея сдавать в долгосрочную аренду обширные земли университета. Продавать их основатель университета Лиланд Стэнфорд в своем завещании запретил, а отдавать в аренду -- нет, и декан Инженерной школы Фредерик Терман предложил сдавать землю прежде всего компаниям, занимающимся технологиями, создав своего рода технопарк. И, кроме того, нашел средства именно для рисковых венчурных проектов на этапе start up. ...Через несколько лет в технопарке Стэнфорда арендовала площади компания, созданная, как и Google, двумя выпускниками Стэнфорда, -- Уильямом Хьюлеттом и Дэвидом Паккардом, -- Hewlett-Packard.

Что было сделано в следующие 20 лет? Была принята программа, по которой работники компаний, обосновавшихся в Силиконовой долине, могли получить диплом Стэнфорда, если фирма оплатит эти расходы. К концу 1960-х в регионе сосредоточились компании по производству полупроводников, что и дало название долине, поскольку в производстве использовался silicon -- кремний. Intel, Apple, Xerox -- в долине появлялись все новые имена. Однако не стоит забывать еще об одном факторе успеха -- заказах правительства, поступавших в компании по линии НАСА и Пентагона на протяжении полувека.

Возвышение Бангалора происходило уже в эпоху, когда требовалось задействовать собственные конкурентные преимущества и одновременно воспользоваться спросом и предложением, имевшимися на мировом рынке. Сами индийцы говорят так: «Было три фактора, уникальных для этого региона: британское законодательство, английский язык и система высшего образования». Однако стоит добавить, что Бангалор имел историю и до инновационного бума. После получения страной независимости в 1947 году первый премьер Индии Джавахарлал Неру определил Бангалор как будущий интеллектуальный центр страны. Правительство разместило там военные, а затем и гражданские исследовательские центры. Постепенно регион становится сосредоточием электронной и авиапромышленности, открылось нескольких университетов, около полусотни колледжей, училища и тренинговые центры, что и заложило основы для последующего компьютерного прорыва.

Однако были и другие причины. В середине 1980-х Индия либерализовала режим для иностранных инвестиций, а в 1994 году ввела жесткое законодательство по авторскому праву. В 1984 году первая транснациональная компания -- Texas Instruments Inc. -- открыла свой центр в Бангалоре. К 1988 году, сообщает газета The Hindu business, правительство одобрило более 250 совместных работ с американскими компаниями в сфере электронных технологий, а впоследствии начало предоставлять финансовые концессии для иностранных компаний, желающих разрабатывать и производить софт в Бангалоре. Причем подход был именно таким: не создание чего-то сугубо суверенного, а выполнение заказов для мировых корпораций.

Кроме того, инфраструктура: правительство обеспечило технопарки землей, помещениями, в Бангалоре был построен современный аэропорт. Но главное -- появившаяся десять лет назад опять же с помощью правительства система спутниковой связи, которая дала возможность индийским программистам в секунды отправлять гигантские файлы в любую точку мира. Сегодня в Бангалоре работает более тысячи только американских компаний, включая технологические, фармацевтические, финансовые; население города выросло за десятилетие с 900 тыс. до 6 млн человек.

Таким образом, для успеха необходимы следующие компоненты: талантливые студенты, квалифицированные инженеры, которые к тому же готовы оседать в определенном регионе и создавать там бизнес, обустраивать жизнь. Далее -- активная поддержка правительства, включая предоставление налоговых льгот или кредитов, причем на разных стадиях процесса, или обширных заказов в определенной сфере. Кроме того, средства, сегодня речь идет уже, скорее, о крупных национальных или транснациональных финансовых консорциумах. Плюс инфраструктура. Наконец -- понимание своих слабых и сильных сторон и стратегия, ориентированная на годы.

Но даже если соединить все эти компоненты, еще нет гарантии, что возникший кластер станет инновационным. Американцы приводят пример Ирландии, которая демонстрирует неплохие экономические результаты, активно использует свои конкурентные преимущества (стоимость ее рабочей силы в целом ниже, чем в других странах ЕС), успешно производит компьютерный софт, однако на статус инновационного центра претендовать пока не может. Она лишь хороший производитель. Но не создатель.

А что Россия? По мнению американцев, она по-прежнему мировой лидер в области космоса и космического туризма. «Даже НАСА, --говорится в публикации журнала, -- время от времени зависит от российских ракет, чтобы доставить американцев в космос».

У России, очевидно, есть регионы, которые могли бы претендовать на роль будущих кластеров. Это Дубна, Новосибирск, Москва, возможно, Арзамас. Но сможет ли правительство превратить их в то, что обеспечило мировое лидерство другим, большой вопрос. И в значительной мере -- к самому правительству.