Пожалуй, впервые вердикт норвежского Нобелевского комитета встречает такую реакцию, как в этом году. Протесты и возражения звучали не раз, но не случалось такого недоумения, как то, что вызвало решение наградить Барака Обаму.

Никогда еще политик не удостаивался Нобеля не за действия, а исключительно за намерения. В завещании Альфреда Нобеля говорится о том, что премия мира полагается тому, «кто внесет весомый вклад в сплочение народов, уничтожение рабства, снижение численности существующих армий и содействие мирным договоренностям». Понятно, что подобным вкладом может считаться и формулирование программы, определенной философии международных отношений, повлиявшей на ситуацию в мире. Но такие премии, как правило, вручаются интеллектуалам или правозащитникам (наиболее яркий пример -- Андрей Сахаров). Когда же речь идет о политических деятелях, тем более облеченных такой колоссальной властью, как Обама, то отмечать принято реальные достижения.

Решения Нобелевского комитета критикуют очень часто, и временами действительно непонятно, чем вызван тот или иной вердикт. Но, как правило, соблюдается основной принцип -- поощрять процессы, которые жюри считает важными. В последнем абзаце сообщения о вручении премии Обаме так и сказано: «В течение 108 лет норвежский Нобелевский комитет стремится стимулировать в точности ту международную политику и те подходы, самым ярким выразителем которых в мире является сегодня Обама».

Нобелевская премия при всех неизбежных изъянах -- довольно точный индикатор состояния дел в мире. Возьмем время перелома: конец 1980-х -- начало 1990-х. Лауреаты -- далай-лама, Михаил Горбачев, лидер бирманской оппозиции Аун Сан Су Чжи и правозащитница из Гватемалы Ригоберта Менчу. Все последовательно: время надежд на то, что тоталитарные и диктаторские режимы от Азии до Латинской Америки уходят в небытие, открывая путь совершенно иному миру.

1990-е и начало 2000-х -- попытка оформления этого самого мира. Шесть премий -- за разрешение хронических конфликтов. Отмена апартеида в ЮАР, мирный процесс Израиль -- Палестина, бескровное отделение Восточного Тимора от Индонезии, урегулирование в Ольстере, начало примирения на Корейском полуострове, посреднические усилия в разных регионах.

Еще четыре премии того времени -- транснациональным институтам, призванным символизировать прогрессивное мышление в духе перемен: антиядерная Пагуошская конференция, движение за запрет противопехотных мин, «Врачи без границ», ООН.

Наконец, период после 2003-го. Упадок так и не наступившего «нового мирового порядка». Единственная организация, удостоенная премии, -- МАГАТЭ, явная попытка поддержать распадающийся режим нераспространения. Остальные лауреаты -- частные лица, в одиночку стремящиеся сделать то, с чем не справляются деградирующие институты. Иранская правозащитница Ширин Эбади, кенийская «зеленая» Вангари Маатаи, изобретатель системы микрокредитов беднейшим Мохаммад Юнус из Бангладеш, Альберт Гор, человек -- символ борьбы против изменения климата. Лейтмотив -- раз создать мир и процветание сверху не удается, хотя бы поддержать тех, кто пытается содействовать этому снизу.

Премия прошлого года -- свидетельство глубокого кризиса международной системы. Отмечен Мартти Ахтисаари, автор плана урегулирования косовской проблемы, который не только не был воплощен в жизнь, но и привел к неправовому решению о статусе Косово, имевшему негативные международные последствия (кавказская война).

Награждение Барака Обамы -- одновременно жест отчаяния и символ веры в чудо. За 20 лет, прошедших после «холодной войны», мировой порядок создать так и не удалось. Ни институты, ни индивиды не могут остановить постепенную структурную дестабилизацию. Из конфликтов, за разрешение которых награждали в 1990-е, урегулированным можно считать разве что ольстерский, а в некоторых (ближневосточный) ситуация резко ухудшилась. Международные организации не восстановили влияние, а большинство авторитарных режимов чувствуют себя уверенно.

И вот появляется человек, олицетворяющий перемены для собственной нации и миллионов людей на планете. Он обаятелен и красноречив, он произносит исключительно правильные вещи и призывает к прекрасным целям. Всем очень хочется верить, что он способен не только говорить, но и сделать то, о чем говорит. Потому что если не сможет он, то непонятно вообще, на что рассчитывать.

При этом сам лауреат оказался в довольно неудобном положении, получив огромный обязывающий аванс, о котором не просил. Да и Нобелевский комитет пошел на серьезный риск, поставив собственное реноме в зависимость от политики, которую будет проводить президент сверхдержавы, вовлеченной на данный момент в два крупных вооруженных конфликта и всегда готовой применять силу. Но члены комитета, очевидно, не смогли противостоять соблазну. Потому что вера в чудотворцев свойственна человеческой натуре.