Дмитрий Медведев дал поручение ратифицировать принятое в апреле прошлого года странами -- членами Международного валютного фонда решение о новом механизме расчета акционерных квот в этой организации. Об этом президент России заявил в пятницу в Питсбурге, отвечая на вопрос «Времени новостей» по окончании саммита «большой двадцатки». При этом ровно полгода назад, в преддверии лондонского саммита G20, позиция г-на Медведева была прямо противоположной -- он требовал остановки уже начатой реформы фонда.

Президент изменил свое мнение, потому что изменились обстоятельства. Решения, принятые в Питсбурге по поводу реформы МВФ, можно считать главным и безусловным успехом саммита, и хотя сам г-н Медведев называет их компромиссом, это компромисс в пользу России.

В последние пару лет весьма специфический вопрос пересмотра системы акционерных квот в МВФ приобрел сильное политическое звучание. Когда стало ясно, насколько большое значение придают страны с развивающимися экономиками своему положению в фонде, со всей серьезностью встал вопрос легитимности фонда как глобальной международной организации. Речь шла о нетерпимости положения, при котором США и Европейский союз обладали контрольным пакетом голосов, а квоты таких крупных экономик, как Китай, Южная Корея или Индия, сопоставимы с не самыми крупными странами Европы. В начале сентября министры финансов группы БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) выступили с совместным заявлением, в котором потребовали перераспределения квот от развитых экономик к развивающимся в размере 7%.

В коммюнике питсбургского саммита записано: «Мы взяли обязательство перераспределить квоты МВФ в пользу динамичных формирующихся рынков и развивающихся стран, передав не менее 5% от перепредставленных стран недопредставленным, используя в качестве стартовой основы текущую формулу расчета квот». Дмитрий Медведев признает: «Результат достигнут. Хотя, откровенно говоря, в момент начала наших переговоров все это было еще под большим знаком вопроса. Это демонстрирует несколько моментов. Все-таки, на мой взгляд, это демонстрирует ответственное отношение лидеров государств к своим международным обязанностям. Потому что проще всего было разойтись в стороны, сказать, что нам нужно еще подумать. Тем не менее результат достигнут. Кому-то пришлось подвинуться».

Следует пояснить: процесс реформирования системы квот начался еще 2006 году, когда руководивший в то время фондом Родриго де Рато вообще поставил такую задачу. К апрелю прошлого года под руководством уже нового главы МВФ Доминика Стросс-Кана была разработана формула, согласно которой квоты должна были быть пересчитаны в соответствии с текущими экономическими показателями каждой страны. Однако, как не раз писала газета «Время новостей», жесточайшее сопротивление европейских стран процессу перемен дало свои плоды: формула оказалась составлена как будто под задачу оставить все как есть. Россия, заявив, что такая формула не решает реальных проблем, воздержалась при голосовании. А в марте этого года, когда в условиях кризиса стали ясны новые задачи МВФ, Дмитрий Медведев и вовсе предложил отменить плохую реформу. «Мы полагаем целесообразным аннулировать пакет решений по реформе квот и голосов, согласованный в апреле 2008 года, и продолжить работу в рамках МВФ с тем, чтобы вынести на ратификацию уже более радикальный вариант реформирования, в большей степени отражающий существующую расстановку сил в мировой экономике», -- говорилось в предложениях российского президента к лондонскому саммиту G20.

Что же случилось в Питсбурге? Как рассказал источник «Времени новостей» в российской делегации, обсуждение вопроса накануне саммита шло часами, но сблизить позиции, казалось, было нереально: представители БРИК настаивали на перераспределении квот в размере 7%, европейцы были вообще против какого бы то ни было перераспределения. «По-моему, американцы как хозяева саммита поняли, что для успеха мероприятия им необходимо что-то предпринять», -- говорит источник газеты. В определенный момент обсуждение проекта коммюнике было прервано, и глава американской переговорной команды занялся настоящей челночной дипломатией: в одной из комнат расположились представители БРИК, в другой -- представители ЕС, американцы курсировали туда-обратно, а представителям остальных стран лишь оставалось ждать результата.

Из этого описания следует важный вывод: группа БРИК оформилась как сила, являющаяся равным партнером для ЕС и способная настоять на своем, пусть и при поддержке США. Важно и то, что Россия меньше других была заинтересована с чисто собственнической точки зрения.

Дмитрий Медведев осознает эту роль: пересмотр квот, говорит он, "может быть, даже в меньшей степени имеет такую прямую актуальность для России": "Хотя мы, как ответственная страна, занимаем определенную позицию, но это решение имеет большое значение для некоторых других развивающихся экономик". Для России более важно, что в результате пересмотра изменится общая пропорция в капитале фонда и уже ни одна группа стран не сможет диктовать решения в МВФ.

«На самом деле в отношении 7% мы считали, что это действительно более справедливо, и ряд развивающихся крупных экономик считал так же. Но если говорить о том решении, которое принято, то это компромисс, который всех удовлетворил, -- сказал в ответе на вопрос «Времени новостей» Дмитрий Медведев. -- Потому что ряд государств -- это прежде всего государства Европы, и при пятипроцентном перераспределении довольно серьезно теряют. Поэтому нужно было найти такую точку, которая устроила бы всех, восстановила бы справедливость или создала бы новую точку справедливости в МВФ. Эта точка была найдена, как обычно это бывает, путем таких сложных переговоров. 5% посчитали достаточной цифрой». Как известно, в настоящее время объединенная квота стран Евросоюза составляет 32,38%, США -- 17,09%, Японии -- 6,12%, а группы БРИК -- 9,76% (Россия -- 2,73%).

Глава МВФ Доминик Стросс-Кан назвал принятое решение «историческим». При этом он заметил, что для пересмотра квот «предстоит еще многое сделать», и в частности «чрезвычайно важно завершить реформы, утвержденные в апреле 2008 года». «Чрезвычайная важность», о которой говорит г-н Стросс-Кан, продиктована тем, что лидеры «двадцатки» сослались в своем решении на нынешнюю формулу для расчета квот как на отправную точку. Это, впрочем, сулит сложности при выполнении их решения.

Исполнительный директор МВФ от России Алексей Можин обращает внимание на то, что теперь «предстоит долгий и тернистый путь»: нужно определить, кто потеряет от пересмотра квот, а кто сможет усилить свой голос. Готовить решение будет совет директоров фонда, и оно должно быть принято к началу 2011 года -- дате завершения реформы, которую назначила «двадцатка».

Проблема в том, что хотя G20 удалось согласовать важнейший параметр реформ -- объем перераспределения квот, в остальном формулировка оставляет огромное поле для интерпретаций. «Формирующиеся рынки и развивающиеся страны» и «недопредставленные страны» -- вовсе не одно и то же, хотя из текста коммюнике можно понять, что речь идет об одних и тех же странах. Скажем, в Европе тоже есть «недопредставленные страны», что может стать поводом для Евросоюза пожелать перераспределить голоса «внутри» ЕС, не отдавая их странам с развивающимися рынками. А по поводу использования «текущей формулы» в качестве «стартовой основы» Алексей Можин поясняет: если ее применить, используя последние полные данные об экономическом положении стран, то перераспределение от развитых стран к развивающимся составит не 5, а 0,02%. «Очевидно, что надо выходить за рамки формулы», -- заключает он.

На фоне решения о пересмотре квот в МВФ другие важные решения «двадцатки» выглядят второстепенными. Это касается и бурно обсуждавшегося накануне саммита вопроса о своевременности разработки стратегий выхода из антикризисных программ, и проблемы банковских бонусов, и даже решения о принятии «Рамочного соглашения об уверенном, устойчивом и сбалансированном росте» и скоординированном анализе предпринимаемых «двадцаткой» мер экономической политики. Последняя идея по-прежнему кажется утопичной -- сколько ни уговаривай США сократить бюджетный дефицит, они попытаются сделать это только тогда, когда сами посчитают нужным; то же самое касается и валютной политики Китая. Впрочем, решение сделать «двадцатку» постоянно действующим форумом и с 2011 года проводить саммиты ежегодно (в следующем году их будет два) может действительно стать дисциплинирующим инструментом для проведения более согласованной политики.