В Новгородском областном суде вчера началось рассмотрение по существу скандального дела о подрыве в августе 2007 года пассажирского поезда «Невский экспресс». На скамье подсудимых двое жителей Ингушетии -- Саланбек Дзахкиев и Макшарип Хидриев (на снимке).

По версии следствия, они участвовали в подготовке диверсии, а организатором и непосредственным его исполнителем был пособник чеченских боевиков Павел Косолапов, давно находящийся в розыске за серию терактов. Сами подсудимые и их защита вину категорически отрицают, настаивая, что у них есть алиби, а следствие выбрало их в качестве подозреваемых как первых попавшихся под руку более или менее подходящих «кандидатов». И оказывало на них жесткое психологическое и физическое давление. Обвиняемые настаивали на рассмотрении их дела судом присяжных. Но из-за внесенных недавно поправок в УПК, не дающих предполагаемым террористам такого права, дело рассматривается коллегией из трех профессиональных судей.

Начало процесса оказалось не менее скандальным, чем само преступление и ход его расследования. Вчера прокурор огласил обвинительное заключение, на что ушло всего около часа -- рекордно малый срок для столь масштабного дела. Причем из оглашенной версии следствия так и осталось непонятно, на чем же, собственно, она основана. Такая лапидарность обвинения выглядела тем более удивительно, что о раскрытии дела по подрыву "Невского экспресса" следствие объявляло неоднократно, а последний раз это сделал лично глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин.

«Фирменный» поезд №166 «Невский экспресс», курсирующий между Москвой и Петербургом, был подорван вечером 13 августа 2007 года по пути в северную столицу на территории Новгородской области. ЧП произошло на перегоне станций Окуловка -- Малая Вишера. По данным экспертов, на путях была заложена самодельная мина, которая сработала прямо перед локомотивом «Невского экспресса». Место минирования -- перед мостом через речку Черная, как сразу предположили следователи, было выбрано террористами не случайно. Очевидно, преступники предполагали, что после подрыва состав рухнет в реку. Однако поезд спасла его большая скорость -- 200--250 км/час. После взрыва вагоны сошли с рельсов, но в буквальном смысле перелетели по инерции через реку и только потом частично завалились набок. В результате никто из 231 пассажира и 20 членов поездной бригады не погиб, различные травмы получили около 60 человек.

Расследование двигалось активно, но весьма путанно. Поначалу предполагалось, что взрыв могли устроить и сепаратисты, и мародеры, и местные бандиты. Уже через месяц появились первые задержанные. Ими оказались трое молодых людей -- жители Петербурга Каленов и Зеленюк, а также проживающий в Тверской области уроженец Чечни Дидигов. Все они причастность к взрыву отрицали. Питерцы утверждали, что оказались в Малой Вишере просто потому, что, следуя на съезд анархистов, делали там пересадку на другую электричку, а чеченец заявлял, что в момент ЧП был дома, причем они не были знакомы друг с другом. Но следователи выдвинули версию, что Каленов и Зеленюк, увлекавшиеся «раскопками» на местах боев, могли достать взрывчатку, а Дидигов из нее смастерил бомбу. В итоге алиби всех трех подозреваемых подтвердилось, и они были освобождены (Дидигова позже осудили за грабеж, с подрывом "Невского экспресса" никак не связанный).

Новых обвиняемых следователи нашли в ингушском селе Экажево. В октябре 2007 года там были задержаны местные жители братья 39-летний Макшарип и 30-летний Амерхан Хидриевы, а в декабре -- Саланбек Дзахкиев. Как и почему они вызвали подозрения, никогда не сообщалось. Появлялась неофициальная версия, что внимание спецслужб они привлекли тем, что часто ездили в Москву и другие города, подрабатывая то на стройках, то перегонкой машин, и, как полагали следователи, могли «заехать» в Тверскую область, помогая террористам.

Так или иначе в марте 2008 года глава СКП Александр Бастрыкин сообщил о раскрытии преступления. По его словам, у следствия имелись трое выходцев с Кавказа -- соучастников теракта и был установлен, но не найден исполнитель. «У нас есть проблемы с исполнителем -- тем, кто непосредственно взрывал. Если процесс поиска этого человека затянется, мы выделим уголовное дело в отношении троих обвиняемых в отдельное производство и направим в суд», -- сказал тогда он. Так, собственно, и произошло, правда, предполагаемых соучастников у следствия осталось двое -- вскоре после заявления г-на Бастрыкина обвинения с Амерхана Хидриева были сняты, и его освободили.

В августе прошлого года СКП назвал предполагаемого организатора теракта и его непосредственного исполнителя. Им, по версии следствия, являлся Павел Косолапов -- пособник чеченских сепаратистов, находящийся в розыске за организацию целой серии терактов в начале 2000-х годов в Москве, Краснодаре, Самаре, Воронеже и других городах. Как полагает следствие, именно Косолапов собрал бомбу и привел ее в действие 13 августа 2007 года, а Хидриев и Дзахкиев ему помогали, доставив взрывчатку. На чем именно основана эта версия, тоже ранее не сообщалось и осталось загадкой вчера.

Как следовало из речи гособвинителя Александра Брусина, Макшарип Хидриев и Саламбек Дзахкиев, как и большинство мужчин Ингушетии, были рабочими на стройках и одновременно входили в преступную группировку, специализирующуюся на организации терактов. По словам прокурора, по заданию неустановленного лица Хидриев доставил в Маловишерский район Новгородской области взрывчатку, проехав почти 1,5 тыс. км на автомобиле ВАЗ-2106 красного цвета, в багажнике которого лежали 2 кг тротила. Далее он передал взрывчатку Дзахкиеву, который, в свою очередь, отдал ее Косолапову, а тот смастерил бомбу. Последнего прокурор охарактеризовал как гражданина России, принявшего ислам, обучавшегося в одном из ваххабистских лагерей и ставшего командиром одной из боевых групп, действовавших под контролем Доку Умарова (ныне он считается лидером чеченских сепаратистов). Собственно, упоминание имени Умарова и стало единственной новостью. Все остальные результаты расследования, которое вел СКП, в целом были давно известны.

Саламбек Дзахкиев, по мнению следствия, помог Павлу Косолапову изготовить взрывное устройство, после чего вернулся в Ингушетию. Хидриев же вернулся на родину, никому ни в чем не помогая. Впрочем, никаких подробностей относительно того, на чем именно основана эта версия, прокурор не огласил. Из его выступления стало лишь понятно, почему был освобожден один из братьев Хидриевых. Как выяснилось, после их задержания Амирхан, чтобы доказать свою невиновность, сообщил, что его брат взаимодействовал не с ним, а с Саламбеком Дзахкиевым.

Подводя итог, гособвинитель сообщил, что Дзахкиеву и Хидриеву вменяются ст. 205-2 пункты "а" и "в" (теракт, совершенный группой лиц с применением огнестрельного оружия), 112-2, пп. "а" и "г" (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью в отношении двух или более лиц) и 222-3 УК РФ (незаконные приобретение, передача, хранение, перевозка взрывчатых веществ и взрывных устройств). Также, по словам г-на Брусина, во время расследования всплыли старые «грехи» Дзакхиева -- якобы совершенный им несколько лет назад в Саранске разбой, в связи с чем ему вменяется еще и ст. 162 УК РФ. На этом выступление Александра Брусина закончилось.

После этого председательствующий обратился к подсудимым с вопросом, понятна ли им суть обвинения и признают ли они себя виновными. Хидриев и Дзахкиев по очереди сообщили суду, что в обвинительном заключении «нет ни слова правды» и что они свою вину не признают.

Потом слово попросили потерпевшие. Один из раненных при подрыве "Невского экспресса" рассказал суду, что после катастрофы ему пришлось делать серьезную операцию на головном мозге и что он хочет потребовать от обвиняемых компенсацию материального и морального ущерба в размере 250 тыс. руб. На это судья ответил, что пострадавший такое право имеет. После частного лица поднялся представитель юридического -- сотрудник страховой компании. Он сообщил, что взрыв повредил 12 вагонов, 750 м железнодорожных путей и 800 м контактных сетей и страховщику пришлось выплатить 236 млн руб. В связи с этим страховая компания также заявила гражданский иск.

После этого судья объявил в слушаниях перерыв до 6 июля. Как ожидается, на следующем заседании начнется допрос свидетелей обвинения.

После заседания Александр Брусин заявил журналистам, что не уполномочен комментировать результаты расследования, и быстро ретировался. В свою очередь адвокат Тамара Амхадова, представляющая интересы Дзахкиева, сообщила, что у следствия кроме слов, которые произнес вчера гособвинитель, ничего нет. "В деле нет ни улик, ни доказательств. А у защиты все есть. Только наши доказательства следствием во внимание не принимались", -- сказала она.

Сами подсудимые всегда упорно говорили, что к подрыву поезда отношения не имели, Косолапова никогда не видели, а следствие из них просто «выбивало» показания. Так, на предварительных слушаниях Хидриев дал телеинтервью, в котором заявил, что его допросы следователи «проводили в лесу и подвале», применяли электрошок и открыто запугивали. Адвокаты обвиняемых, в свою очередь, не раз заявляли, что у их подзащитных есть алиби (Дзахкиев утверждает, что в день подрыва и задолго до этого находился в Самаре, где снимал тогда квартиру и работал на стройке), которое следствие категорически игнорирует.