Джонатан Коу. Круг замкнулся. Перевод с англ. Елены Полецкой. -- М.: Фантом Пресс, 2009.

Хотя сам Джонатан Коу утверждает, что «Круг замкнулся» вовсе не продолжение «Клуба ракалий», дескать, это такие романы-побратимы, «зеркальное отражение друг друга», все же читателю, не читавшему первую часть дилогии, будет трудно сориентироваться в сюжетных коллизиях второй. Действие «Клуба ракалий» обрывается в конце 70-х -- в момент избрания Маргарет Тэтчер на пост премьер-министра. Герои романа, учащиеся одной из бирмингемских школ, стоят на пороге взрослой жизни -- кто-то уезжает учиться на континент, кто-то готовится к вступительным экзаменам в Оксфорд, кого-то ждут переэкзаменовки. Автор оставил своих героев в момент предвкушения, у той самой черты, за которой юношеские мечты или воплощаются в реальность, или рассыпаются в прах.

Новая встреча с ними происходит спустя 20 лет -- на пороге миллениума в «модернизированной» блэровской Британии. Коу сознательно опускает годы «тэтчеризма» -- свое отношение к ним он уже высказал в романе «Какое надувательство». На этот раз Коу занимает настоящее время: и если 70-е годы являются для него своеобразным «веком невинности» («Великобритания в те дни была счастливой страной, более единой, и материальная сторона в жизни не занимала так много места, как сейчас»), то в «нулевые» пришло время собирать камни.

Симпатичные школьники из «Клуба ракалий» превратились во взрослых мужчин и женщин, переживающих кризис среднего возраста. Самый блистательный и неординарный из однокашников Бенжамин Траккалей, главный герой предыдущего романа, выродился в сорокалетнего бухгалтера, на досуге пишущего таинственный роман. Коу вообще безжалостно расправляется со своими персонажами. Все они -- Филип Чейз, Дуг Андертон, Джон Гардинг -- выглядят в «Круге» лишь жалкими пародиями на себя в юности. Первая часть романа так и называется «Бледные люди». Но индивидуальные судьбы у Коу никогда не зависают в безвоздушном пространстве. Бледными подобиями самих себя они стали в той социальной среде, в которой им довелось жить. Центральной фигурой второго романа становится младший брат Бенжамина, Пол Траккалей, -- депутат парламента от Лейбористской партии. Благодаря его присутствию мы видим мир большой политики изнутри -- с его мелкими интригами и крупными махинациями.

Коу и прежде удивлял способностью создавать в своих романах многофигурные композиции и налаживать тонкие связи, скрепляя одним узлом секс, политику, литературу и социологию. В «Круге» он переплюнул сам себя. В этом романе много почти водевильных ситуаций: школьные любови, нелепые беременности, запретные связи, старые тайны. Но вся эта веселая возня происходит под телевизионные репортажи 11 сентября и военные сводки из зоны иракского конфликта. Коу, как опытный психиатр, ставит диагноз современному британскому обществу: на смену тэтчеровскому прагматизму пришла эпоха тотальной жестокости. Агрессия -- ключевое слово для характеристики нового порядка. В этом обществе нет места рефлексирующим интеллигентам из поколения 70-х: неспособные к демонстрации силы, они неминуемо оказываются прижатыми к обочине.

Для Коу вообще важно, чтобы к читателю пришло осознание общности судеб: то, что произошло с героями, было заложено в их школьные годы, и то, что случилось с их страной, -- закономерный итог того поражения, что потерпели либералы в конце 70-х. Где-то на полях романа он набрасывает тонкое социологическое исследование, увязывая между собой неолиберализм, исламский фундаментализм и неофашизм. А главным движком мелодраматической линии романа становится почти античный сюжет об инфантильном отце, влюбленном в свою дочь и не подозревающем о том, что они связаны кровными узами.

Роковое совпадение еще одна важная для Коу категория. В самом начале «Круга» герои встречаются на вечеринке в клубе, где на сцене выступает знакомая им с детских лет группа «В утробе рока». В этой самой утробе оказались они сами, чьи судьбы были предначертаны давно. По сути, Коу не дает своим персонажам ни единой лазейки: из замкнутого круга невозможно выбраться. Шанс предоставляется лишь тем, кто оказался за его пределами, -- детям другого поколения, которые сейчас «хотят от жизни только одного -- шанса повторить ошибки своих родителей, если, конечно, этот зыбкий мир предоставит им такую роскошь».