Британский пианист Андре Чайковски сумел вернуться на сцену через 26 лет после смерти. Причем так, что это появление наверняка принесет ему куда большую славу, нежели прижизненное музицирование или фамилия, позаимствованная у знаменитого русского композитора. В последней версии «Гамлета», поставленной в августе в Королевском шекспировском театре, на родине драматурга в Стратфорде-на-Эйвоне, он исполняет роль бедного Йорика. И признание директора театра Грега Дорана в том, что в спектакле используется не бутафорский череп, а останки вполне конкретного человека, уже вызвало повышенный интерес публики к постановке, которую в декабре планируют показать и лондонскому зрителю. Правда, не исключено, что реакция на публикации о черепе Чайковски в британской прессе заставит руководителей театра опять вернуться к бутафории -- как сообщает BBC, сейчас нельзя с уверенностью утверждать, что на сцену лондонского театра «Новелло» исполнитель роли Гамлета Дэвид Теннэнт выйдет с настоящим черепом в руках.

Руководители шекспировского театра и знакомые Чайковски утверждают, что пианист сам завещал свой череп для использования в постановках. «Это был необычный человек. Некоторые люди были шокированы тем, что он завещал свой череп театру, но его друзья совершенно не удивились», -- заявил лондонской Times Дэйв Ферре, хорошо знавший музыканта, скончавшегося от рака в 1982 году в возрасте 46 лет. Родных у Роберта Анджея Краутхаммера, как в реальности звали этого человека, не было -- его родители сгинули в Варшавском гетто, а самого его ребенком по поддельным документам удалось вывезти из Польши. Будучи законченным холостяком, в завещании Андре Чайковски распорядился передать свое тело для научных изысканий. Исключение было сделано только для костей черепа, которые по его воле были отправлены в Стратфорд-на-Эйвон, в уважаемый им шекспировский театр, где он старался не пропустить ни одной постановки.

В 1984 году череп Чайковски дебютировал на фотоафише очередной постановки «Гамлета», но на сцену не попал. Двадцать с лишним лет он так и хранился в театре в специальном контейнере. Во-первых, потому что руководители шекспировского театра не горели желанием вступать в переписку с управлением по контролю за использованием человеческих тканей, которое должно было санкционировать применение в театре останков, возраст которых не превышает 100 лет. Во-вторых, далеко не все исполнители роли принца Датского были морально готовы к столь полному перевоплощению. Как рассказал британской Daily Telegraph хранитель архивов Королевского шекспировского театра Дэвид Хоуэллс, в 1989-м актер Марк Райланс пытался репетировать с настоящим черепом, но так и не смог избавиться от ощущения, что разговаривает не с Йориком, а с пианистом Чайковски. Такой «реквизит» нервировал и других занятых в спектакле актеров.

Дэвид Теннэнт, задействованный в последней постановке, в которой режиссер решил отказаться от исторических декораций, это чувство переборол. По словам директора театра, Теннэнт уже больше 20 раз выходил на сцену с черепом Чайковски в руках, чтобы произнести знаменитое: «Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Этот был человек с бесконечным юмором и превосходной фантазией».

О том, что эта фраза в данном контексте является не просто воспроизведением шекспировского текста, но и совершеннейшей правдой, руководители театра сообщили только на днях. Как пояснил Грег Доран, секрет хранился, чтобы зрители обсуждали все же саму постановку, а не необычный «реквизит». Однако желание привлечь внимание к спектаклю столичной публики, видимо, заставило использовать рассказ об экстравагантном музыканте Чайковски в качестве маркетингового хода.