Президент России Дмитрий Медведев внес вчера в Государственную думу для ратификации договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Россией и двумя республиками, независимость которых признана ею 26 августа этого года, -- Абхазией и Южной Осетией. Оба договора, в точности дублирующие друг друга, были подписаны в Кремле президентом Медведевым и его коллегами из Абхазии и Южной Осетии Сергеем Багапшем и Эдуардом Кокойты 17 сентября этого года -- через несколько дней после того, как три министра иностранных дел договорились об установлении дипломатических отношений.

Государственная дума не намерена медлить с ратификацией договоров, тем более что г-н Медведев специально попросил парламентариев рассмотреть документы в приоритетном порядке. Палата, возможно, уже на ближайшем пленарном заседании в четверг утвердит оба договора. Председатель комитета Госдумы по делам СНГ Алексей Островский жалеет лишь, что профильным комитетом, который будет представлять договоры, будет комитет по международным делам, а не его, потому что Абхазия и Южная Осетия, как сказал г-н Островский, «пока не входят в СНГ».

Это «пока» может продлиться довольно длительное время, так как ни одна страна СНГ, кроме России, все еще не признала независимость двух республик.

Власти Южной Осетии между тем объяснили вчера, что им не нравится в процессе урегулирования ситуации вокруг республики. Президент Эдуард Кокойты жаловался на грузин и на международных наблюдателей в так называемой буферной зоне вдоль фактической границы Южной Осетии и Грузии, а и.о. премьер-министра Борис Чочиев -- на организаторов переговоров в Женеве, начавшихся 15 октября и практически сразу же отложенных на месяц.

Г-н Чочиев требует «убрать разноуровневость» дискуссии: «Все делегации должны иметь статус участников, и перед представителями всех сторон должны стоять таблички». Если таблички будут выставлены, Цхинвали обещает даже терпеть пребывание в составе грузинской делегации своего бывшего министра обороны Дмитрия Санакоева, который с 2006 года возглавляет администрацию Южной Осетии по версии Тбилиси. Проблема в том, что большинство участников переговоров не считают Южную Осетию субъектом международного права, не готовы обсуждать ее статус и считают жестом доброй воли со своей стороны уже само приглашение югоосетинской и абхазской делегаций.

Но к ноябрю у участников женевского совещания появятся темы поважнее: Южная Осетия резко критикует качество миссии международных наблюдателей в так называемой буферной зоне вдоль фактической границы с Грузией и обвиняет Тбилиси в возобновлении «агрессивной политики». «Международные наблюдатели весьма странно выполняют свои обязанности, -- сказал президент Кокойты. -- Их тенденциозность очевидна, это не способствует улучшению ситуации, а лишь дестабилизирует ее». Г-н Кокойты призвал всех сотрудников правоохранительных структур Южной Осетии к бдительности и боеготовности. Он сообщил об обстрелах осетинских сел в прилегающих к границе с Грузией районах и о том, что с 8 октября, после того как российские миротворцы оставили буферную зону и уступили ее международным наблюдателям, там зафиксировано 11 фактов похищения граждан Южной Осетии.

Эдуард Кокойты пожаловался и на проблемы с безопасностью в Ленингорском районе. До 7 августа 2008 года этот район бывшей Югоосетинской автономной области прочно контролировался Тбилиси. Поскольку план Медведева--Саркози включал в себя отвод войск на линию, на которой они находились до начала военной операции по принуждению Грузии к миру, Грузия рассчитывала вернуть себе эту территорию. Тбилиси продолжает считать ее, как и Кодорское ущелье в Абхазии, последней буферной зоной, где Россия не выполнила своих обязательств. Цхинвали и Москва полагают, что Южная Осетия имеет право на существование в своих «официальных» границах, и, заняв Ленингорский район, они лишь вернули ранее потерянное.

Впрочем, проблемы, похожие на те, что имели место до августовской войны, уже возникают не только в спорном Ленингори, но и вдоль всей «линии соприкосновения». Министр внутренних дел Южной Осетии Михаил Миндзаев сообщил, что в выходные со стороны грузинского села Никози были обстреляны посты югоосетинских милиционеров.

Между тем сама Южная Осетия, возможно, уже в среду наконец получит нового премьер-министра. Парламент, как предполагают, утвердит на эту должность Асланбека Булацева, который до сих пор возглавлял управление Федеральной налоговой службы по Северной Осетии, а еще раньше работал в североосетинском УФСБ в финансовом отделе.

Проблема с премьером возникла сразу после войны: президент Кокойты без объяснения причин уволил Юрия Морозова, возглавлявшего кабинет с 2005 года, и ввел чрезвычайное положение сроком на месяц. При этом исполняющим обязанности премьера стал Борис Чочиев, а главой чрезвычайной комиссии, которая, по мысли г-на Кокойты, должна была координировать все властные структуры республики, -- спикер парламента Знаур Гассиев. Сам г-н Гассиев в силу своего возраста (ему за восемьдесят) и статуса был скорее символической фигурой. Зато его заместители, по данным "Времени новостей", вступили в аппаратную конкуренцию с г-ном Чочиевым, пытаясь доказать последнему, что ЧК в период чрезвычайного положения важнее кабинета министров, у которого к тому же нет утвержденного парламентом руководителя. Эта конкуренция происходила на фоне постоянных отлучек президента Кокойты в Москву, в момент начала поступления гуманитарных грузов и работ по восстановлению Цхинвали и в ожидании открытия финансирования послевоенного восстановления со стороны России объемом 10 млрд руб., 1,5 млрд из которых должны поступить уже в этом году.

Очевидно, что ситуация с распределением гуманитарной помощи сложилась критическая: по имеющимся данным, Цхинвали несколько раз менял чиновников, ответственных за прибытие, размещение и раздачу грузов, пока наконец не остановился на секретаре совбеза Анатолии Баранкевиче, покрывшем себя славой в августовских боях с грузинами в югоосетинской столице. Источники «Времени новостей» в Цхинвали считают, что г-н Баранкевич был вынужден оставить свой пост под давлением, которое оказывалось на него в связи с распределением гуманитарных грузов.

Не менее сложна и ситуация с восстановлением. Судя по всему, имеется жесткая конкуренция между местными строителями и бригадами, которые приезжают из России, в том числе из Чечни. Чеченцы успешно занимаются восстановлением нескольких десятков объектов, и многие местные жители довольны их работой. Но уровень конкуренции за подряды таков, что в некоторых московских учреждениях уже слышны разговоры о недопустимости работы чеченцев в Осетии, «потому что после Беслана между чеченцами и осетинами возможны конфликты».

Контролировать все эти непростые участки придется именно будущему премьер-министру республики. Все, кто имеет отношение к распределению финансовых и гуманитарных потоков в Южную Осетию -- и в Москве, и во Владикавказе, и в Цхинвали, -- заинтересованы, чтобы на этом посту оказался надежный человек, гарантирующий сохранность интересов. По данным "Времени новостей", кандидатуру Асланбека Булацева предлагают именно российские власти. В Цхинвали она не вызывает большого энтузиазма: многие здесь считают, что работа г-на Булацева в Северной Осетии была не настолько безупречна, чтобы рекомендовать его на вторую по значению должность в Осетии Южной.

В переводе с официального языка это значит, что местные чиновники не очень хотят отдавать контроль над распределением ресурсов федералам -- в лице Булацева. Москва же, видимо, рассчитывает, что североосетинский налоговый инспектор сможет быть кем-то вроде «государева ока» в югоосетинском правительстве. Еще одно «государево око» будет существовать в виде государственного комитета по экономической безопасности Южной Осетии, который в прошлую пятницу подписал протокол о сотрудничестве с российской Счетной палатой.