Если бы жители Южной Осетии увидели московские улицы, они бы растрогались от переполнивших их чувств. Такого внимания со стороны Москвы они никогда не получали. Практически на всех столичных проспектах -- баннеры с надписями о помощи недавно признанной республике: «Восстановление Южной Осетии -- строительство мира!», «Южная Осетия, мы с тобой!». По федеральным каналам крутят репортажи об активном строительстве в Цхинвале. Журналист Мадина ШАВЛОХОВА, сама родившаяся и долгие годы проживавшая в Южной Осетии, на месте убедилась в том, что желаемое не всегда соответствует действительному.

Крыша новая-дыры старые

В самом Цхинвале жилые дома до сих пор не восстановлены. А через месяц на этот теплый юг придут настоящие холода. Дома, конечно, ремонтируют. Но очень медленно и плохо. Квартира, доставшаяся мне по наследству от матери, расположена в жилой пятиэтажке в центре Цхинвала, в самом начале улицы Тельмана, рядом со сгоревшим зданием парламента. В этот дом вновь попал снаряд.

Впервые снаряд угодил туда в первую войну -- в 1992 году. От взрыва пострадали люди. Тогда городские службы сменили только часть кровли. Свои квартиры жильцы восстанавливали самостоятельно и долго -- не было ни средств, ни работы. Сейчас кровлю сменили полностью. Но от этого жильцам верхних этажей не легче. Виной тому дожди, которые шли все последние дни.

«Я вторые сутки не сплю. Выношу воду, текущую с потолка. Во время бомбежки снаряд пробил крышу. Спецстрой России (строительное управление Минобороны. -- Ред.) нанял осетинскую бригаду для ремонта кровли. Заплатили им, по нашим данным, 300 тыс. руб. Они ее восстанавливали три недели. Но крыша все равно течет. Видимо, денег не хватило, и строители сэкономили на материале, а значит, и на нас, -- говорит моя соседка Татьяна Рижинашвили, еврейка, учительница английского языка. -- В отремонтированной крыше огромная дыра, аккурат над нашей квартирой. На улице уже холодно, завешиваю окна целлофаном. Обещали пластиковые окна, но знаете, как говорят -- обещанного три года ждут».

В голосе Татьяны смесь отчаяния с надеждой. В этой квартире она живет с сыном. Ей, как и многим другим цхинвальцам, до сих пор не выдали обещанную единовременную помощь в размере тысячи рублей. «На работе выдали сок и две коробочки с кексами. И еще как-то во двор завезли тушенки. Меня не было, соседи взяли на мою долю. Вот и вся гуманитарная помощь».

Совсем недавно Южную Осетию посетила большая международная делегация, приглашенная Федерацией еврейских общин России, чтобы выразить солидарность. О том, что они побывали в Цхинвале, Татьяна даже не знала. «Знала бы -- пришла. Может, какую помощь оказали». Ремонта в ее квартире не было 15 лет. Ей некуда уехать. Она родилась и выросла в Цхинвале. Все эти трудные годы не покидала город. «А куда бежать? От кого? Я живу со всеми наравне. Моим соседям так же тяжело, как и мне», -- говорит она.

Таких, как она -- с разбитой квартирой, фактически без средств к существованию, без продуктов, потому что даже если есть деньги, их нельзя потратить в закрытых магазинах, -- в Цхинвале много. На улице Тельмана стоит еще один пятиэтажный дом. Он пострадал гораздо сильнее моего. Огромные пробоины от снарядов зловеще смотрят на улицу. Некоторые жильцы до сих пор боятся подниматься наверх -- лестничные пролеты того гляди обвалятся. Несколько оценочных комиссий уже приходили сюда в течение последних полутора месяцев, пытаясь выяснить, что можно сделать.

«Пока они будут ходить взад-вперед, настанет зима. И куда нам деваться?» -- спрашивает жительница дома по имени Лаура. Ее окна тоже завешаны целлофаном. Стекла выдают, но за ними большая многодневная очередь. Лаура подозревает, что бесплатное стекло берут не только те, кому оно действительно нужно, но и те, кто уже почувствовал возможности черного рынка.

У магазина «Фарн» действительно огромная беспорядочная очередь: люди ждут, когда привезут стекло. В очереди не столько ругаются, сколько обсуждают ситуацию: «Говорят, пять вагонов стекла завезли, должно всем хватить». Как соотнести пять вагонов с бесконечными вереницами выбитых окон, непонятно. Да и вагоны -- понятие из далекого довоенного прошлого: единственная железная дорога из Цхинвала ведет в грузинский Гори, и она не функционирует уже очень много лет. «В республику много чего завезли, но это не для нас с тобой, -- грустно отвечает товарке женщина в трауре. -- Это все для нашей власти».

В городе, который годами жил в бедности и постоянном ожидании беды, но никогда не терял чувства солидарности, все слышнее недовольство властями. Война, по идее, должна была сделать незыблемыми позиции президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты как национального лидера: она была выиграна, а Россия наконец признала выстраданную югоосетинскую независимость. Но кажется, эффект оказался обратным -- его популярность снижается. По городу распускаются слухи о том, что президента не было в Цхинвале в страшную ночь с 7 на 8 августа (он там был, уехал 8-го рано утром. -- Ред.). И даже если критических высказываний в адрес самого президента почти не слышно, обвинения в адрес чиновников льются рекой.

Кому верить

Без ремонта остаются муниципальные дома во многих частях города. Представители оценочных комиссий уже несколько раз осмотрели жилой район по улице Исака, но и там до сих пор не приступили к работе. Хотя жителям пообещали восстановить дома до начала зимы. Жители не верят.

«Все зависит от того, кто будет восстанавливать дом. Если чеченцы или русские, значит, квартал действительно восстановят», -- говорит Игорь, житель одного из корпусов. Местные жители уверены, что лучше всех дома восстанавливают чеченцы и русские. Действительно три дома на Привокзальной площади, сильно пострадавшие от бомбежек, чеченская бригада строителей восстановила за короткий промежуток времени. Они сменили всю кровлю, балконы и вставили пластиковые окна. Сказывается опыт восстановления Грозного, за три года буквально поднятого из руин. Жильцы дома довольны работой чеченцев. И в то же время они сердятся на городские власти.

«Приезжали местные начальники, собрали нас и сказали, чтобы мы отказались от услуг чеченских и русских строителей. Пообещали, что сами приступят к капитальному ремонту наших домов весной следующего года. А зачем, скажите, нам откладывать и как зимовать?» -- житель дома на Привокзальной Казбек указывает на частично восстановленные корпуса.

Рядом с одним из домов стоит представитель «Чеченстроя». Он то и дело что-то бодро советует строителям. «Все нормально, -- говорит он успокоительно, но тут же начинает рассказывать: -- Когда мы сюда ехали, перед нами поставили задачу -- полностью восстановить дома. Приступили к работе. Через какое-то время приехали представители местных властей. Кто точно, не могу сказать -- их не знаю, да и не я с ними общался. Они сказали, что внутренними работами и сменой оконных рам будут заниматься местные. Вот, работаем пока над фасадом и кровлей».

Деньги, которые нельзя потратить

Казбек с Привокзальной давно работает в администрации президента Южной Осетии. Он достаточно хорошо осведомлен о происходящем. Когда премьер-министр России Владимир Путин объявил о перечислении на восстановление Южной Осетии 10 млрд руб., он обрадовался и в то же время расстроился. «Если Москва перечислит все деньги Южной Осетии, то ничего не будет восстановлено, все просочится сквозь пальцы. И никто ничего не сделает. Не потому, что все разворуют, а потому что всем этим занимаются люди, далекие от экономики», -- говорит Казбек.

Он считает, что это плохо, когда на одного человека возлагают сразу много обязанностей. «На вице-премьера Хасана Плиева возложили контроль над энергоресурсами, газом и всем республиканским строительством. Разве можно, чтобы один человек был в одном лице и Миллером, и Ресиным, и Чубайсом? Конечно, работа хромает. Он очень хороший специалист, но он не всемогущ».

Найти г-на Плиева в правительстве Южной Осетии не удалось -- видимо, дел ему действительно хватает. Зато мэр города Роберт Гулиев, которого сплошь и рядом ругают на улицах и во дворах полуразрушенного города, принимает журналистов без очереди. У него у самого сгорела квартира на улице Таболова. В приемной мэра -- те, кто, как и он сам, потерял жилье. В кабинете -- сплошные бумаги по восстановлению города. «Я бы приступил к восстановлению сразу же после войны, -- говорит мэр. -- На счету города есть деньги. Но правительство не подписывает документы о выделении средств. Сейчас наша главная задача -- до зимы восстановить кровли на всех домах и провести контурные работы в муниципальных домах. К капитальному ремонту муниципального жилья мы приступим в следующем году». По его словам, не забыты и частники: некоторые из них уже получили компенсацию, но таких меньшинство, всего 10%.

Стараясь помочь потерявшим жилье, мэр внес в парламент предложение: в пустующих квартирах (а таких в Цхинвале много) разместить тех, кто остался без крова. «Город бы оплачивал владельцам аренду жилья из бюджета. Но эта идея не нашла поддержки. А на подходе зима», -- говорит г-н Гулиев. Пока большинство владельцев частного жилья ютятся у знакомых. И каждый день ходят к городскому главе и в правительство в надежде на то, что им кто-то поможет.

Вице-премьер Южной Осетии Борис Чочиев объясняет, что деньги на строительство действительно есть на счету города. Но тратить их нельзя, потому что они целевые. «До войны Спецстрой России собирался строить два многоквартирных дома. Средства на это были внесены в бюджет парламентом республики отдельной строкой. И чтобы снять их теперь со счета, необходимо решение парламента. Вот я и не подписываю этот документ».

"Мы воровать им не даем"

Неясности вокруг финансирования восстановительных работ в Южной Осетии уже доходят и до Москвы. Источник в Минрегионразвития России сообщил, что несколько дней назад там состоялось совещание по вопросу послевоенного восстановления республики. «Представители Цхинвала Хасан Плиев и Нугзар Габараев (министр здравоохранения Южной Осетии. -- Ред.) присутствовали на совещании и попросили все финансовые средства перечислить в республику. Они пообещали восстановить все самостоятельно. Мы отказали. Они обещали довести это до своего президента (Эдуарда Кокойты. -- Ред.). А он, дескать, об этом расскажет президенту России. Пускай доводят».

В Цхинвале новости из Минрегиона восприняли спокойно. «Ну и хорошо, что им не отдают. Разворуют», -- коротко откомментировал ситуацию высокопоставленный чиновник правительства Южной Осетии.

«Мы» и «они» -- такое разделение все чаще слышно в цхинвальских кабинетах. Про «них» говорят и в контрольно-ревизионном управлении при президенте. Это ведомство в республике не любят все чиновники, кроме президента Кокойты, который сам же его и создал. Правда, считается, что создал он его по предложению и даже не без давления Москвы, и работают в нем люди, имеющие стаж службы в российских правоохранительных и контрольно-ревизионных органах.

«Конечно, нас не любят те, кому мы воровать не даем, -- смеется руководитель КРУ Батраз Таказов. -- Где это видано, чтобы с первых дней поступления гуманитарной помощи из России на складах, куда ее доставляют, не было материально ответственных лиц? Сколько раз им президент говорил об этом? Приходят все и без зазрения совести забирают понравившееся. А люди, потерявшие кров, до сих пор не получили никакой помощи. Им повыдавали влажные постельные принадлежности и думают, что этим их осчастливили. У нас кипа жалоб». Таказов показывает на стопку писем. Говорит, что с раннего утра к ним приходят люди и просят помочь.

Организация существует всего год, но пользуется уважением публики. В первые же недели работы КРУ собрало массу коррупционных досье. Все дела передали в прокуратуру. Кое-кто даже понес наказание, но такого результата удается добиться далеко не всегда. Часть местных чиновников надеется добиться ликвидации назойливой службы и пишет письма в Москву. Недавно в республику приезжал глава Счетной палаты России Сергей Степашин, и многие цхинвальские чиновники надеялись, что он договорится с президентом Кокойты о роспуске КРУ.

Эта надежда не оправдалась. Раньше, пока Россия официально считала Южную Осетию частью Грузии, контролировать расходование средств, которые при этом выделялись на поддержку республики, было практически невозможно: ведь, с формальной точки зрения, Москва не имела права ни субсидировать чужую территорию, ни следить за использованием субсидий с помощью своих органов контроля и надзора. Собственно, поэтому и возникла необходимость в создании КРУ.

После признания независимости ситуация изменилась не очень сильно -- российская прокуратура и Счетная палата все равно формально не могут работать в республике, чей суверенитет признан Москвой. Но сотрудники КРУ оптимистично смотрят в будущее: они говорят, что во время своего визита Сергей Степашин обещал-таки позаботиться о создании в Южной Осетии контрольной инстанции под эгидой Счетной палаты. Кадры и опыт КРУ наверняка пригодятся.

Пока реорганизация отложена: кто-то должен прямо сейчас следить за тем, чтобы выделенные Россией деньги разошлись по стройплощадкам, а не по карманам югоосетинских чиновников. «Сейчас создана ситуация, когда никто ни за что не отвечает. Надо эту практику ломать, иначе позора не оберемся», -- заключает Батраз Таказов.