Обострение отношений с Западом и возможные потери бизнеса в необъявленной «холодной войне» стало второй после глобального финансового кризиса «головной болью» российского предпринимательства. В чем состоят главные угрозы противостояния России и Запада и как должен позиционировать себя российский бизнес на международной арене, обсуждали на днях участники Столыпинского клуба -- дискуссионной площадки, созданной на базе общероссийской организации «Деловая Россия», объединяющей ведущих предпринимателей страны.

Основным вопросом, на который должны были ответить собравшиеся в отеле «Арарат Парк Хаятт» бизнесмены, политики и эксперты, была проблема реального уровня самодостаточности российского бизнеса: что может позволить сегодня себе российское предпринимательское сообщество -- категоричность или толерантность. Прежде всего речь, естественно, зашла о конфликте Грузии с Южной Осетией и Абхазией, о реакции на него России и последовавшем за войной международном обострении. «Почему в международной политике сегодня обсуждаются не способы взаимодействия России с Западом, а сценарии конфронтации?» -- задал вопрос ведущий.

«Мы можем диктовать условия, потому что не Запад нужен России, а в большей степени Россия нужна Западу. Российский рынок -- первый по объему в Европе, нас стали узнавать и уважать», -- немедленно отреагировал член генсовета «Деловой России» Анатолий Лейрих. Если Америка имеет что-то против, это ее личное дело, в нашем внешнеторговом обороте доля США минимальна по сравнению с долей ЕС, пояснил он.

«Запад Западу рознь», -- вступил в дискуссию сопредседатель совета по национальной стратегии Иосиф Дискин. «Есть две категории Запада -- США и америкоориентированная Европа, а есть старая Европа, которая не накручивает ситуацию с Южной Осетией. Старая Европа не настроена на конфронтацию с Россией, власти Германии, Италии, Франции надеются, что союз с Россией поможет покончить с финансовой гегемонией США", -- считает политолог. "Если сейчас Россия воспользуется моментом и начнет модернизацию своей экономики, закупая западные технологии, в выгоде окажутся обе стороны", -- полагает г-н Дискин. Правда, не уточняя, готов ли Запад продавать России эти технологии в условиях глобального политического похолодания.

"В любом сотрудничестве бизнес все время просчитывает как возможную прибыль от этого сотрудничества, так и возможные риски", -- возразил член генерального совета «Деловой России» Андрей Данилов-Данильян. Бизнес уходит оттуда, где есть внутриполитические риски, и не только иностранный, но и российский, уверяя, что в других странах ему спокойнее. Вопреки стереотипу, что бизнес далек от политики, очевидно, что нервирующая внутриполитическая ситуация тревожит бизнес, напомнил он. Поэтому российские власти должны сегодня вместе с бизнесом формировать позитивный имидж России на Западе, склоняя общественное мнение в свою пользу.

«Задавая вопрос о выгоде или невыгоде конфронтации с остальным миром, мы заведомо исключаем правильный ответ», -- попытался переломить ход дискуссии директор Центра по изучению России университета Дружбы народов Игорь Чубайс. "Не надо создавать свой собственный мир", -- призвал он. «Отделяясь от всех, мы проиграем и безнадежно оторвемся и от Европы, и от Америки», -- полагает аналитик.

«Риторика Америки, называющей нас стадом варваров, Россию унижает, но чрезмерно болезненно реагировать на такие выпады тоже глупо", -- уверен член генсовета «Деловой России» Вадим Дымов. Несмотря на международную истерию, России важно сформулировать правильную, согласованную с бизнес-кругами пиар-стратегию, полагает он. "С Западом нужен жесткий, но конструктивный диалог", -- согласился с такой постановкой вопроса председатель «Деловой России» Борис Титов.

«А зачем нам нужно, чтобы Запад нас любил? Разве экономические отношения строятся по принципу «любим не любим»?» -- удивился сенатор Евгений Тарло. "Если условия для ведения бизнеса в стране будут понятными для всех и справедливыми, то никаких препятствий для экономического сотрудничества не возникнет в принципе", -- уверен он.

"Имидж тоже важен в экономических отношениях", -- возразил политолог Марк Урнов. По его мнению, "вследствие плохих отношений с партнерами на Западе, которым подчеркнуто демонстрируем дружбу с психопатом Чавесом, мы получим инвестиции гораздо более плохого качества, чем могли бы получить".

Конфронтация с Америкой отразится и на внутренней политике, усилится рейдерство и коррупция силовиков, качество управления в стране ухудшится, предположил экс-депутат Госдумы Владимир Рыжков. «Россия, вступившая в конфликт с заведомо более сильным противником, могла бы взять пример с Китая, который не выходит пока в глобальную политику, стремясь сначала достичь состояния экономического паритета с ведущими игроками», -- считает политик.

Привести к единому знаменателю все мнения участникам клуба так и не удалось: кто-то говорил об имидже страны, кто-то о допустимости силового подхода к решению геополитических проблем, а кто-то о китайской экспансии.

«Сколь силен оптимизм в российском бизнесе!» -- удивился экономист Михаил Делягин. «Менее чем две недели назад страна была в 24 часах от падения в пропасть финансового кризиса, и вот теперь, вместо того, чтобы готовиться ко второй волне кризиса, в России рассуждают о том, стоит или не стоить противостоять Западу», -- резюмировал он.