Россия и Франция в последнее время успешно сотрудничают по многим международным проблемам -- от иранской ядерной программы до международной миротворческой операции в Афганистане. Но заявление французского президента Николя Саркози о возвращении страны в военные структуры НАТО привлекло внимание Москвы. С вопроса о месте Парижа в евроатлантических структурах обозреватель «Времени новостей» Петр ИСКЕНДЕРОВ начал беседу с побывавшим на днях в Москве председателем комиссии по иностранным делам, обороне и вооруженным силам сената Франции Жоссленом ДЕ РОАНОМ.

-- Французский президент намерен вернуть страну в военные структуры НАТО, из которых она вышла в 1966 году, при Шарле де Голле. Зачем это нужно?

-- Так ведь на самом деле Франция давно очень активно работает во всех структурах НАТО -- не только политических, в которые входит официально, но и военных. Мы принимали участие во всех миротворческих операциях после окончания «холодной войны». В Косово и Афганистане французские генералы командовали миротворческими силами. Франция занимает четвертое место по численности войск в миротворческих операциях НАТО и пятое -- по их финансированию. К тому же президент увязал возвращение Франции в комитет военного планирования НАТО с выработкой общеевропейской политики по обороне и безопасности, в сфере урегулирования региональных конфликтов.

-- На бухарестском саммите НАТО в начале апреля Франция также заявила об увеличении своего воинского контингента в Афганистане с нынешних полутора тысяч до 2200 человек...

-- Всякий раз весной мы отмечаем в Афганистане рост выступлений талибов. США и Канада обратились к другим странам -- членам НАТО с просьбой направить в Афганистан дополнительные силы, и мы откликнулись на этот призыв. Тем не менее у афганской проблемы не может быть чисто военного решения. Для поисков политических решений в начале июня в Париже состоится международная конференция по Афганистану. Она обсудит и экономическую составляющую проблемы. Ведь экономика этой страны зависит от выращивания мака и производства опиума.

-- Помимо стран -- членов НАТО в урегулировании афганской проблемы участвует Россия...

-- Франция удовлетворена сотрудничеством с Россией по афганской проблеме. Напомню о существовании российско-французского соглашения о пролете над российской территорией французских самолетов, доставляющих в Афганистан войска и военное оборудование. В этом году Россия согласилась с доставкой через свою территорию оборудования и материалов невоенного назначения для международных сил в Афганистане.

-- А вот будущее Косово россияне и французы видят по-разному...

-- Франция руководит в Косово миротворческими силами ООН и миссией Евросоюза и стремится защитить сербское меньшинство. Но 90% населения Косово составляют албанцы, стремящиеся к независимости, так что невозможно удерживать эту территорию под протекторатом ООН.

-- Есть другие регионы, где население тоже провозгласило независимость, -- Абхазия, Южная Осетия, Турецкая республика Северного Кипра. Последнюю даже признала Турция -- партнер Франции по НАТО. Но в этих случаях Париж не признает независимости...

-- В том, что касается Кипра: Турция воспользовалась переворотом, совершенным греческими полковниками (в 1974 году они попытались присоединить Кипр к Греции. -- Ред.), чтобы направить свои войска в независимое кипрское государство, так что здесь можно говорить о внешней интервенции, в результате которой и возникла самопровозглашенная республика. Эта ситуация не признана мировым сообществом, в том числе и Россией. Что касается Абхазии и Южной Осетии, позиция Франции, высказанная в ходе саммита НАТО в Бухаресте, заключается в побуждении сторон к поиску мирного способа решения конфликта.

-- Рост исламского экстремизма и исламофобии в Европе заставляет всерьез отнестись к угрозе «столкновения цивилизаций»...

-- Я не верю в тезис о «столкновении цивилизаций». Он был разработан американцем Сэмюэлем Хантингтоном (в 1993 году. -- Ред.), но не соответствует реальности, в которой мы живем. Конфликта между христианством и исламом не существует. Есть экстремисты, враги демократии, враги отдельных стран, в том числе и России, которые используют ислам, но не имеют права называть себя представителями мусульманской веры. Ислам является второй религией во Франции. 90% французских мусульман -- умеренного толка. Но исключения бывают, и мы изгоняли из нашей страны имамов, которые в мечетях проповедовали экстремизм...

-- Но вы же не будете отрицать серьезность проблем с иммигрантами?

-- Да, нам не удалось полностью интегрировать иммигрантов во французское общество, обеспечить их образованием, работой, жильем. Сейчас наши основные проблемы связаны не с первым поколением иммигрантов, а с их детьми. Дети находятся в раздвоенном состоянии: они преданны стране, выходцами из которой являются их родители, и стране, в которой сами они живут. Они чувствуют, что не принадлежат ни тем ни другим, ощущают себя потерянными. Мы пытаемся помогать им через систему образования, улучшать условия социальной интеграции. У нас есть успехи. В правительстве работают две женщины -- выходцы из иммигрантской среды, в том числе министр юстиции (Рашида Дати -- дочь марокканца и алжирки. -- Ред.). Многие ведущие французские врачи по происхождению из Северной Африки. Но это все же исключения. Нам еще многое предстоит сделать.