Понравилось. Не фальшивость гостей программы «Сто вопросов к взрослому», градус полемики в набирающей силу передача «Только ночью» (ТВ Центр), включенная в жизнь, не гламурная журналистика программы «Репортерские истории» (РЕН ТВ), крепкая работа команды «Одноэтажной Америки» («Первый»).

Не понравилось. «Сталиниада» («Первый», НТВ, ТВ Центр), исполненная в стилистике документалок про «последние 24 часа» популяризирует вождя. В этот глянцевый поток легко вписываются и слова про «эффективного менеджера». Опасное развлечение. Ужасы всех и всяческих «ЧП». Добил выпуск «С.С.С.Р» -- опускаю материалы про голого гоблина на шесте, про валяющуюся пьяную женщину, снятые на мобильные добрыми согражданами и растиражированные телевизионщиками, но в репортерском сюжете про «взбесившиеся маршрутки» авторам показалось мало показать груду искореженного железа, залитые кровью лица пострадавших, в нем еще фигурировала и мостовая, по которой протекал кроваво-грязный ручеек. Все это показали в воскресенье днем.

Не только телевизионное.

Телевизионный март стартовал со знаковых кадров выхода к поклонникам двух политических звезд -- действующего и избранного президентов. Выход определил стилистику нового для страны периода «двоевластия». Непростой для телеканалов выбор -- кто при освещении деятельности тандема все-таки главный -- к концу марта сделан. Телевидение еще не полюбило Дмитрия Медведева так же страстно, как Владимира Путина. Но внимание неумолимо сдвигается в сторону третьего президента России, и сам Дмитрий Медведев все более умело осваивает телевизионное пространство.

История с предупреждением «Россвязьохранкультуры» по поводу мультфильмов на канале «2х2» не вызвала общественной дискуссии о насилии и пошлости на экране. Не заставила спорить по поводу сервильности общественно-политического вещания последних лет. Эта история стала «проблемой Познера». Познера, которого не случайно судят «по гамбургскому счету» -- долгие годы коллеги отдавали должное его профессионализму и признавали его безусловный моральный авторитет. Трудно обосновывать меру компромисса между свободой и ответственностью, возвышать голос за свободу слова, которую ограничивают те, на кого и с кем работаешь, и находить оправдание собственным делам все еще не наступившим пределом, за которым только уход из эфира. Результат печален. В искренность произносимых принципиально важных слов перестают верить и враги, и друзья. Особенно грустно, что слабость Познера -- повод позлорадствовать для многих молчавших и молчащих и очень удобное оправдание для того, чтобы ничего не менять.