Какие ассоциации возникают у современного индивидуума при слове «индиго»? Большинство, конечно же, в первую очередь вспомнят о темно-синем кристаллическом веществе, не растворимом в воде и спирте, известном с древних времен красителе хлопка и шерсти; иной умник вызовет из памяти баденские опыты Хеуманна по приготовлению индиго из нафталина; наиболее отпетые эстеты не дадут забыть и о пьесе Динабандху Митры «Зеркало индиго», давшей мощный толчок развитию бенгальской драмы середины XIX века. Но начиная с 1999 года, когда международным бестселлером стала книга Ли Кэррола и Энн Тоубер «Дети индиго: Прибытие новых ребят», термин этот получил свое наиболее распространенное на сегодня значение: детьми индиго (названными так по цвету ауры, которую они якобы излучают) именуют представителей новой человеческой генерации, эмиссаров очередного витка эволюции, плеяду новоявленных вундеркиндов, обладающих многочисленными талантами и способностями, чувствительностью к разного рода энергетикам и повышенной интуицией. Да и нейронов у них в мозге, как показывают исследования, побольше, чем у рядового гомо сапиенс. Именно таким чудо-детям, а вовсе не пронафталиненному господину Хеуманну или персонажам Митры, посвящен новый фильм Романа Прыгунова.

Начинается совсем замечательно -- с черно-белой стилизации не то под научно-популярное кино 70-х годов (а точнее, под кинохронику «для служебного пользования», которая в гомеопатических дозах иногда в такое кино попадала), не то под гипотетическую экранизацию пролога «Нормы» Владимира Сорокина: в обшарпанной, но от того еще более зловещей лаборатории нехорошо улыбающиеся дяденьки в белых халатах испытывают маленького мальчика, заставляя его двигать взглядом спичечный коробок. Поначалу все вроде идет хорошо, но вот накрытый стеклянным колпаком коробок остается недвижим -- способностей все-таки не хватает. В кого вырос этот мальчуган и как сложилась его непростая судьба, мы узнаем через считанные минуты, когда действие перенесется в современную Москву, где держатся обособленной могучей кучкой нынешние индиго -- компания подростков, внешне мало чем отличающаяся от своих сверстников. «Дар напрасный, дар случайный» не приносит им особой радости -- учатся они все довольно средне, с родителями находят общий язык через два раза на третий, и единственное, что приносит недолгую радость, -- способность одного из приятелей просчитывать джекпоты в игровых автоматах, чтобы на чипсы с сыром хватало. Да вдобавок среди вундеркиндов происходит не то мор, не то падеж: то один, то другой индиго становится жертвой очень странных несчастных случаев, в высшей степени подозрительных суицидов или прямого насилия. Довольно скоро и самый обычный человек понимает: на индиго ведется целенаправленная охота, и главный ее объект -- Андрей Каляев (Иван Янковский), лидер компании, поддерживающий с братьями по сверхразуму телепатическую связь.

Следить за всем этим весьма интересно. Даже несмотря на то, что напряжение временами падает, драматургия сбоит (иногда кажется, что молодых персонажей слишком много и они создают на экране сутолоку, то наоборот, кто-то из значимых героев из действия по неясным причинам пропадает), а из кустов то и дело доносятся нестройные прописные гаммы притаившихся там роялей-выручалочек, помогающих сплеча рубить гордиевы узлы сюжета. Да и собственно главный нечестивец (Артем Ткаченко) выглядит порой слишком уж эксцентричным -- ему не помешало бы изобразить свою патологию чуть более спокойно и приглушенно -- саспенса бы от этого только прибавилось. Тем не менее, даже будучи накрытым стеклянным колпаком неувязок и провисов, коробок «Индиго» вполне ощутимо передвигается в нужном направлении. Потому что здесь есть уникальная возможность увидеть Гошу Куценко в образе плешивого и малахольного детского психолога в роговых очках с толстыми линзами и москвошвееском костюме, а Михаила Ефремова, сыгравшего отца главного героя -- кажется, впервые за его актерскую карьеру, -- в милицейской форме (которая сидит на нем настолько же безупречно-дико, как и облачение священнослужителя в недавнем «Дне выборов»). Потому что стилистически фильм вобрал в себя (причем скорее на подсознательном, далеком от постмодерна уровне) все мало-мальски занятное, что было сделано у нас в направлении данного жанра, -- то вспомнится «Ночной дозор» (оттуда кровь, идущая носом у необыкновенного мальчика и всполохи инфернальных молний над окраинными многоэтажками), то наиболее вменяемые моменты «Мертвых дочерей» (их создатель Павел Руминов был сценаристом дебютного фильма Прыгунова «Одиночество крови»). Потому что не забыли про на самом деле эффектные сцены -- погоня злодея за главным героем, удирающим от преследования на скейтборде по станции метро, украсила бы любой молодежный боевик из серии «Люк Бессон представляет», а момент, когда, повинуясь воле индиго, в свои права вступает рассерженный осиный рой, как влитой подошел бы голливудскому ужаснику средней руки вроде тех, что производит компания Dark Castle, -- и это ни в коем случае не ирония, а вполне большой по нашим временам комплимент. Наконец, в кои-то веки молодые персонажи выглядят хотя бы иногда похожими на своих реальных ровесников, а не скатываются в стилизацию и не выглядят аморфными и не имеющими никакого отношения к реальности перистыми облачками в модных штанах. Все эти элементы смотрятся разложенными на столе элементами мозаики-головоломки, с помощью которой тестируют одаренных детей. В конце же концов «осколки» сложились в нечто вполне репрезентативное. И пусть происходит это не в мгновение ока и не при завязанных глазах, а сосредоточенно, временами даже чересчур старательно -- результат налицо. Закшкаливающей гениальности не выявлено, но и про спецшколу думать, мягко говоря, преждевременно. Норма.