Ситуация в Ингушетии, раскалившаяся к концу лета прошлого года настолько, что потребовалось ввести в республику 2,5-тысячный дополнительный контингент федеральных войск, не остужена ни зимними холодами, ни новогодними праздниками. В субботу вечером в Назрани снова стреляли из разных видов оружия, причем выдать канонаду за традиционную для местных свадеб пальбу в воздух, кажется, не получилось: в воскресенье представители правоохранительных органов констатировали, что в результате перестрелок пострадал городской телефонный узел. Министр внутренних дел Мусса Медов поспешил заверить журналистов, что виной частичному обрыву связи были два-три гранатометных выстрела, а стрелявшие не террористы, а обычные хулиганы. К вечеру воскресенья ингушская оппозиция призвала «всех, кому дорого будущее Ингушетии", собраться у городского отдела внутренних дел Назрани, куда, по некоторым данным, был доставлен один из общественных лидеров республики Макшарип Аушев.

Осенью Макшарипу Аушеву удалось добиться освобождения своего сына и племянника, задержанных правоохранительными структурами по подозрению в причастности к диверсионному подполью. В положении родственников г-на Аушева регулярно оказываются многие другие жители Ингушетии, подвергающиеся «неизбирательным репрессиям» со стороны силовиков, воюющих с боевиками. Поэтому г-н Аушев довольно быстро приобрел известность. Сейчас он считается одним из организаторов митинга, который намечен в Назрани на будущую субботу и заявлен как мероприятие в поддержку курса Владимира Путина. От этого курса республиканские власти и командование силовых структур в Ингушетии, с точки зрения оппозиционеров, существенно отклонились. Попытки властей заранее нейтрализовать организаторов вполне могут привести к тому, что манифестация начнется раньше запланированного дня.

В конце ноября прошлого года в Назрани уже состоялся внушительный митинг, на котором собравшиеся протестовали как раз против «неизбирательных репрессий» со стороны правоохранительных структур. Людей возмутила гибель шестилетнего ребенка, застреленного в ходе «адресного мероприятия» в селе Чемульга в начале ноября. Ночью накануне митинга в этом городе людьми в полевой форме были похищены из гостиницы и избиты трое журналистов телеканала РЕН ТВ и московский правозащитник Олег Орлов.

Но очередной скандал быстро ушел в тень блистательного результата думских выборов в Ингушетии, на которые, по данным регионального избиркома, пришли почти 99% граждан. Разумеется, 98,7% бюллетеней были поданы за «Единую Россию». Этот праздник лояльности, казалось, развеял тучи, сгустившиеся было над головой президента Ингушетии Мурата Зязикова. В 2002 году Кремль, как известно, настоял на его победе на выборах, чтобы Ингушетия контролировалась лучше, чем при его популярном, амбициозном и самостоятельном предшественнике Руслане Аушеве. Но несмотря на все усилия силовиков -- а отчасти и благодаря им, -- ситуация явно выходит из-под контроля, сколько бы президент республики ни отчитывался перед главой государства о головокружительном росте жилищного строительства, стабильности, процветании и возвращении русских, в большинстве бежавших из региона в начале 90-х годов.

«Правильные» результаты федеральных выборов всегда рассматривались кавказскими руководителями как действенное доказательство их собственной лояльности по отношению к Москве, с помощью которого можно развеять неуместные кадровые сомнения. По близости результата «Единой России» к цифрам времен нерушимого блока коммунистов и беспартийных Ингушетия пропустила вперед лишь соседнюю Чечню. В принципе грандиозная явка и "правильность" выбора могли быть достигнуты и без специальных ухищрений. Опыт многократного наблюдения за выборами и референдумами в той же Чечне показывает, что в большинстве сел голосование -- это общий праздник, а галочка в бюллетене -- чисто ритуальная формальность, нюансы которой принято накануне обсудить с главой администрации, человеком, политически подкованным. В городах бывали случаи фактического бойкота. Но даже в опасных веденских и ножай-юртовских селах «курс Путина» чаще всего одобрялся без натяжки. Ингушетия же -- республика в основном сельская, даже крупнейший город Назрань похож на большую зажиточную станицу.

И все же по окончании рождественских каникул стало ясно, что ингушский рекорд электоральной лояльности поставлен под сомнение. На прошлой неделе в Москву контрабандой -- под тюками и ящиками в кузове грузовика -- привезли почти 300 папок с заявлениями жителей Ингушетии, которые, по их словам, в выборах Государственной думы пятого созыва участия не принимали. Общее число заявлений превышает 80 тыс. -- это около 50% зарегистрированных в республике избирателей. Уже 3 декабря прошлого года на оппозиционном портале «Ингушетия.ru» появились первые пользователи, не ходившие на выборы и удивленные официальными итогами. Акция довольно быстро переместилась из виртуальной реальности в жизнь, и к началу января владелец сайта Магомед Евлоев уже гордился пятью сотнями добровольцев, совершивших подворный обход многих ингушских сел. Теперь заявления копируются и заверяются у нотариуса перед сдачей в Генеральную прокуратуру.

Ингушский прецедент уже заинтересовал коммунистическую фракцию в Госдуме. Кстати, лидер коммунистов Геннадий Зюганов подготовил похожий материал по голосованию в Мордовии -- правда, как аналитическую записку, а не ящик с избирательскими заявлениями. Глава ингушского отделения КПРФ Бекхан Богатырев вместе со своими коллегами из других легальных партий, которые, кроме «Единой России», суммарно в официальном итоговом протоколе не получили и 1% голосов, в конце прошлой недели попросил г-на Зюганова и всех остальных, кого заинтересовали прибывшие в Москву папки, не торопиться с выводами. И воспринимать всю эту историю как «клеветническую пиар-акцию».

Есть данные, что «подворный обход» неголосовавших теперь повторяет милиция, которая вежливо просит граждан написать новые заявления, подтверждающие их участие в выборах. Но даже если заявления «отказников» в Генпрокуратуре попадут в корзину для бумаг, уже сейчас ингушским властям приходится «играть от обороны». Это для них тем более неприятно, что на единственное ингушское место в Думе избран экс-премьер Ингушетии Белан Хамчиев, который в общем-то не является горячим сторонником действующего ингушского президента и наверняка помнит, что федеральный парламент иногда становится губернаторским трамплином.