Набирающий силу процесс создания государственных корпораций, которым теперь отведена роль главных "локомотивов экономики" и которые в чисто прикладном плане позволяют их создателям вывести госсобственность из-под контроля государства, отодвинул на задний план другие, некогда очень популярные идеи стимулирования экономического роста и перехода к инновационной экономике. Так, глядя на тихое существование особых экономических зон, даже сложно поверить, что вокруг их создания совсем недавно ломались копья и шли ожесточенные внутриведомственные споры.

В настоящее время в России существует три типа особых экономических зон. Скромнее всего представлены промышленно-производственные зоны, где должны производиться высокотехнологичные товары. Их всего две -- в Липецке и Елабуге, городе в Татарстане, более всего известном как место самоубийства великой русской поэтессы Марины Цветаевой. Технико-внедренческих зон, созданных по типу наукоградов, четыре -- в Зеленограде, подмосковной Дубне, Томске и Санкт-Петербурге. Больше всего зон -- в области туризма. Их целых семь. Еще по закону должны появиться портовые зоны, но когда это произойдет и как именно они будут выглядеть -- пока неизвестно.

Инвестиции из бюджета на инфраструктуру шести особых зон до 2010 года должны составить 68,5 млрд руб., инвестиции резидентов прогнозируются в объеме 74 млрд руб. Количество рабочих мест должно составить более 50 тыс. Как заверили газету «Время новостей» в Федеральном агентстве по особым экономическим зонам («РосОЭЗ»), «работа в целом идет по плану». Но, как показывает двухлетний опыт работы, многие аргументы многочисленных оппонентов экономических зон оказались правильными.

Главным идеологом создания особых зон был бывший министр экономического развития Герман Греф, недавно возглавивший крупнейший банк России -- Сбербанк. Еще на стадии законотворчества у этой идеи оказалась крайне сложная судьба. Первая попытка внести законопроект в правительство была предпринята МЭРТ еще в марте 2003 года. Затем еще несколько раз законопроект почти вплотную приближался к Белому дому, но неизменно непреодолимые разногласия с другими ведомствами возвращали документ на исходную позицию -- в недра Минэкономразвития.

Кстати, когда Герман Греф в 2005 году неожиданно согласился на более чем скромный вариант налоговой реформы, предложенный финансовым ведомством, злые языки утверждали, что позиции были сданы в обмен на поддержку закона об ОЭЗ. В результате Герману Грефу даже пришлось обращаться за личным содействием к президенту Владимиру Путину, и только после того, как глава государства одобрил создание «точек роста», дело сдвинулось, и многострадальный закон увидел свет.

Провести конкурс также оказалось делом очень непростым. На промышленно-производственные зоны заявки подавались такого низкого качества, что и выбирать было толком не из кого, сетовали тогда члены комиссии. То есть два победителя были, по сути, двумя единственными достойными заявками.

С конкурсом на туристско-рекреационные зоны ситуация вышла прямо обратная. Комиссия дважды переносила объявление итогов, да так и не смогла выбрать лучших из лучших, оставив в результате все семь заявок, вышедших в финал. В результате очаги культурного досуга будут создаваться в Калининградской и Иркутской областях, Краснодарском, Ставропольском и Алтайском краях, а также в Бурятии и на Алтае.

С реализацией этих проектов все оказалось непросто. Опасения, которые выдвигали противники зон несколько лет назад, частично оправдались. Завести в зонах высокотехнологичное производство пока не очень удается. В Липецке выпускают стеклотару, в Елабуге собирают автомобили из импортных запчастей. Состав резидентов технико-внедренческой зоны, например в Дубне, не кардинально отличается от работающих в технопарке «Курчатовский», не имеющем никаких специальных льгот. Такими были возражения Государственного таможенного комитета на стадии разработки.

Министерство финансов в лице министра Алексея Кудрина было самым последовательным оппонентом зон, высказывая большие сомнения в их эффективности. Одно дело Китай, опыт которого часто приводят в пример, где при социалистической экономике действуют зоны с рыночными отношениями, а другое дело формально более рыночная и либеральная Россия.

По оценкам МЭРТ, только за счет офшорного программирования Россия могла бы зарабатывать полтора миллиарда долларов в год. Не говоря уж о том, что ОЭЗ могут содействовать воплощению в жизнь давней мечты правительства -- переориентировать российскую экономику с сырьевых отраслей на высокие технологии.

Впрочем, подводить итоги нового захода России на создание особых экономических зон (первый, в середине 90-х, оказался не слишком успешным -- под особыми зонами тогда понимались фактически внутренние офшоры, самым известным из которых была Ингушетия, где бизнес просто регистрировался ради минимизации налоговой нагрузки) пока явно преждевременно. По оценкам «РосОЭЗ», до 2010 года инвестиции только уже зарегистрированных 44 резидентов особых зон превысят 10 млрд рублей.

С туристско-рекреационными зонами ситуация еще более непонятная. По замыслу авторов этой идеи, в зонах нужно развивать туризм, то есть строить гостиницы, лечебные центры и так далее. На территории зоны можно будет строить гостиницы и санатории, прокладывать туристические маршруты и горнолыжные трассы, разрабатывать месторождения минеральных вод, грязей и прочих «лечебных» полезных ископаемых. Но все они расположены в особо охраняемых зонах, где любое строительство запрещено. И как выйти из этого сложного положения, похоже, не знает никто. Впрочем, объясняют в «РосОЭЗ», активное строительство пока и не должно начинаться. Туристские зоны начнут застраиваться в 2009 году, чтобы начать работать в 2012-м. Немного отстают лишь две байкальские зоны -- график их разработки сместился из-за необходимости соблюсти все экологические нормы.

Ближайший год покажет, останется ли одна из любимых идей Германа Грефа по стимулированию экономического роста в живых или будет тихо сведена на нет. По крайней мере, пока никто не вспоминает о том, что планировалось проводить второй конкурс по промышленно-производственным зонам и еще один отдельный конкурс для регионов Дальнего Востока.