Урегулированию карабахского конфликта в последнее время выпало чуть больше внимания благодаря встрече министров иностранных дел 56 государств -- участников Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), прошедшей в конце ноября в Мадриде. Тогда министры иностранных дел России Сергей Лавров, Франции Бернар Кушнер и заместитель госсекретаря США Николас Бернс как представители стран -- сопредседателей Минской группы ОБСЕ, посредничающих в урегулировании этого конфликта, передали президентам Азербайджана и Армении через их министров иностранных дел Эльмара Мамедъярова и Вардана Осканяна обновленные предложения по «базовым принципам» мирного урегулирования.
ОБСЕ подводила итоги 2007 года, но заглядывала и в год президентских выборов в Армении и Азербайджане (соответственно 19 февраля и осень 2008 года). Все это и подвигло посредников к жестам на высоком уровне: они опять показали, что дело не за ними, а за сторонами конфликта (тем более что третья сторона, Нагорный Карабах, не участвует во встречах министров и президентов двух стран).
Несмотря на бодрые заявления, сопредседатели знают глубину противоречий между Баку и Ереваном. Она вновь проявилась на днях в высказываниях Осканяна и Мамедъярова. Реально тут не до прорыва -- хотя бы не растерять наработанного в последние годы, чтобы после выборов не пришлось опять начинать с нуля.
Корень противоречий -- статус Нагорного Карабаха. Главный вопрос: когда и как провести плебисцит, призванный определить этот статус волеизъявлением населения. Этот вопрос Баку вообще исключил бы из базовых принципов урегулирования. Не проходит его требование провести голосование по всей Азербайджанской Республике: оно расходится с мировой практикой и основано лишь на статье, специально включенной в конституцию Азербайджана после 1995 года для закрепления унитарности государства.
Баку требует скорейшего возвращения в Нагорный Карабах ранее проживавших там азербайджанцев, в том числе и под предлогом участия в голосовании. Само по себе это вполне логично. Но с учетом состава населения Нагорного Карабаха до войны (из 189 тыс. человек было более 70% армян, около 25% азербайджанцев) это вряд ли изменило бы исход голосования. Сейчас там на 95% армяне.
Повседневное нагнетание в Азербайджане неприязни к армянам и острота противоречий (даже на бытовом уровне) делают возврат вынужденных переселенцев в Нагорный Карабах скорее средством срыва плебисцита. Крайне важна добровольность их возвращения, а многие из них захотят знать, под какой администрацией придется там жить -- азербайджанской или армянской (не перебираться же то туда, то обратно).
Азербайджан хотел бы свести урегулирование к выводу армянских сил из семи районов, оккупированных в ходе боевых действий в 1992--1994 годах, а в пропаганде даже требует вывода войск из самого Нагорного Карабаха. Армяне, конечно, не допускают этого, тем более распространения на Нагорный Карабах демилитаризации освобождаемых территорий под контролем миротворцев. Они исключают свой уход и из зоны Лачинского коридора, связующего Нагорный Карабах с Арменией, задерживают его по срокам из остальной части этого района, а также из Кельбаджарского района до проведения референдума (своего рода «залог», чтобы Баку не ушел от выполнения этого обязательства).
Объявленная цель сопредседателей -- вывести две стороны на согласование базовых принципов и на этой основе начать вырабатывать текст мирного соглашения. И то и другое весьма проблематично до завершения президентских выборов в обеих странах. Международную миротворческую операцию обсуждать пока просто рановато.
На фоне проявлений воинственности официальными лицами Азербайджана (в частности, заявления министра обороны о «100-процентном риске возобновления войны из-за оккупации ряда районов») посредники обратились к сторонам с просьбой «немедленно прекратить выступать с любыми заявлениями, допускающими, что война может явиться средством решения конфликта».
В Баку охотно ссылаются на «состояние войны», на то, что это лишь перемирие. Нелишне напомнить, что трагический для обоих народов конфликт имел место без всякого «объявления войны», что с согласия тогдашнего главы Азербайджана Гейдара Алиева перемирие в мае 1994 года было подписано тремя сторонами именно как бессрочное. К тому же Азербайджан и Армения обязались перед ОБСЕ и Советом Европы мирно уладить этот конфликт. Обсуждаемое теперь наследие войны -- оккупация армянами ряда районов -- порождено серией захватов как раз вслед за рядом отказов Баку прекратить военные действия, поскольку Азербайджан надеялся одержать верх силой.
Громогласные угрозы силового реванша рассчитаны на внешний эффект и даже обман своих же сограждан, поскольку нет шансов добиться весомых военных успехов. Но эти угрозы требуют реагирования уже сейчас и всерьез -- без паники и скидок на их нереалистичность. Чрезмерно возбудить -- это как раз то, чего хотят словесные воители. В этот капкан попали эксперты неправительственной, ориентированной на Евросоюз Международной кризисной группы, посвятившие свой новый доклад риску войны из-за Карабаха.
С другой стороны, скидку на несерьезность угроз довольно долго делали сами сопредседатели. Их заявление в Мадриде, хотелось бы верить, кладет конец сей щедрости. Нетерпимость к угрозам применить силу должна стать нормой. Надо положить конец кровавым разборкам между двумя народами. Кампании по избранию президентов Армении и Азербайджана будут мерилом искренности установок двух государств на мирное решение конфликта.
