Игорь Моисеев прожил век и еще немножко -- его сердце остановилось в ночь на 2 ноября на 102-м году жизни. Когда праздновали его столетний юбилей, он был еще в форме -- из ложи Кремлевского дворца отсалютовал шеститысячному залу бокалом шампанского. Балетная закалка (а основатель самого знаменитого в мире ансамбля народного танца начинал как правоверный классик, в восемнадцать лет став солистом Большого театра) часто дает долголетие, но и для балетных это все же рекорд.

Тем более что в молодости судьба вовсе не была к Моисееву ласкова; ему доставалось так, что вполне можно было и сломаться, и начать разбираться с печалями традиционным российским способом. Юный солист Большого поверил в балетмейстерские таланты Касьяна Голейзовского и выступил в его защиту, когда будущего знаменитого хореографа стали «есть» в Большом; в результате сам был на время отлучен от сцены. Собственные постановки Моисеева (а первый свой спектакль он сочинил в 24 года, и в перечне его работ -- «Футболист», впервые скрестивший тему спорта и танец, «Саламбо» на сюжет Флобера, где балетмейстер увлекся ориенталиями, «Три толстяка», поразивший публику торжеством эксцентрики и нескрываемой любовью к цирку) не надолго задерживались в репертуаре: страна выстраивала новую имперскую эстетику, и остроумцы-экспериментаторы даже в балете казались слишком ненадежными людьми.

Но в конце 1936-го Моисеев нашел собственную нишу в сужающемся рабочем пространстве: он основал свой ансамбль. Первая репетиция прошла в феврале 1937-го.

Моисеев собирал народные танцы -- да, обрабатывал их, конечно, но еще больше просто придумывал сам. И несколько народов обязаны ему изобретенным танцевальным фольклором. Его любовь к эксцентрике, но одновременно и к оправданному, не условно-балетному жесту, она вся вылилась в этот ансамбль, в этот театр -- Moiseyev ballet, как его звали по всему миру.

И с тех пор этот ансамбль все танцует. За минувшие семьдесят лет ансамбль называли послом Советского Союза примерно семьдесят тысяч раз, и всегда это было правдой. Моисеев создал такого дипломата, которому безоговорочно верили, и после войны его посылали то к финнам, то к чехам, да вообще везде, где нужно было сгладить впечатление от политики родной страны. Сам хореограф вовсе не тяготился такой участью, даже был ею горд. Не то чтобы он совсем не пытался уйти куда-то в сторону от ансамбля: им был основан театр классического балета, но через несколько лет оставлен (сейчас им руководят Наталья Касаткина и Владимир Василев), в 1958-м он сделал в Большом свою версию «Спартака» (но от нее, увы, ничего не осталось). Но ансамбль и его школа оставались главным делом его жизни, и всю эту жизнь работали с точностью и блеском. Механизм отлажен, и теперь ничего не изменится -- разве что в названии слова «под руководством Моисеева» сменятся на слово «имени».

Похоронят Игоря Моисеева сегодня на Новодевичьем кладбище. А 13 ноября в зале Чайковского ансамбль будет танцевать в честь своего основателя...