Белоруссия обещает ввести визовые ограничения для «определенных категорий американских официальных лиц» в ответ на расширение Вашингтоном списка невъездных белорусских чиновников. Об этом говорится в распространенном вечером в среду сообщении МИДа. Одновременно Минск заявил о намерении упростить процедуру выдачи виз для простых американцев. Несмотря на очередные неприятности в отношениях с США, белорусские власти рассчитывают на улучшение отношений с Западом. О перспективах диалога Минска с Брюсселем и Вашингтоном «Времени новостей» рассказал спецпредставитель белорусского МИДа Сергей ГАЙДУКЕВИЧ.

-- Многовекторность внешней политики Белоруссии была провозглашена еще в 1996 году, при этом акцент был сделан на отношения с Россией. От сотрудничества с ней и сегодня никто не отказывается. В России есть огромный потенциал, в России есть газ, и мы должны поддерживать с ней отношения.

Но когда союзные отношения с Россией достигли своего пика, Евросоюз понял, что с нами надо расширять сотрудничество. Тогда в Брюсселе начали опасаться за суверенитет Белоруссии, адекватно оценив имперские устремления Москвы. Ведь именно Россия заявила, что надо ввести единый рубль, и настаивала, чтобы единственный эмиссионный центр был в Москве. В этом случае суверенитет Белоруссии должен был просто исчезнуть. Белорусская элита на это никогда не пойдет. Как можно своими руками уничтожить государство?

Сегодня усиление наших контактов с Европой не связано с газовым конфликтом с Россией. Он не повлиял в той степени на внешнюю политику Белоруссии, как об этом сейчас пишут СМИ. Хотя то, что произошло в начале года, дало повод и нам, и Брюсселю обратить больше внимания на диалог.

-- Вы говорили, что Европа в последние годы стремится к развитию отношений с Минском. В чем это выражается, ведь в этот период не было даже визитов на высоком уровне?

-- Есть причина, по которой не было визитов. Выбор был сделан Евросоюзом. Он пошел по стезе общения с оппозицией, которая за 13 лет ничего не сделала. Любая оппозиция должна быть системной, должна стремиться во власть. У нас этого нет. Только сейчас Европа начала разбираться в том, что происходит в Белоруссии. Начался новый процесс. С оппозицией никто не отказывается общаться, но ее слова в Европе уже никто не воспринимает как данность.

В прошлом году ЕС выдвинул Белоруссии двенадцать условий развития сотрудничества. Я считаю, что они поспешили. Такой постановке вопроса должен предшествовать диалог. Демократия -- это длинный путь, и мы готовы быть учениками ЕС. А они предлагают нам 12 пунктов: если выполнишь -- ты демократ. Мне это напоминает кодекс строителя коммунизма. Не надо превращать демократию в 12 условий.

-- Какой путь развития сотрудничества предлагает Европе Минск?

-- Нам нужен диалог с участием ЕС и США, чтобы подготовить пошаговую стратегию, которая будет предполагать развитие гражданского общества, свободы слова, прав граждан. Речь идет о деятельности партий и общественных организаций, о развитии прессы. Мы согласны на открытие представительства Еврокомиссии и бюро Европарламента в Белоруссии. Мы готовы рассматривать вопрос об избирательном законодательстве. Можно, к примеру, перейти с мажоритарной на пропорционально-мажоритарную систему выборов. Если получится диалог с Европой, мы также можем ввести пост омбудсмена (уполномоченного по правам человека. -- Ред.). И это будет движение вперед.

Сегодня Европу волнует вопрос политзаключенных. Чтобы его снять, ЕС хочет направить к нам миссию экспертов. Но ведь и мы со своей стороны можем пригласить специалистов из России и Таджикистана. Не лучше ли посмотреть на вопрос несколько шире? Если будет избран омбудсмен, который устроит и властные структуры, и гражданское общество, это будет сразу десять шагов вперед и снимет сразу несколько вопросов из предложенного Европой списка.

Главное сегодня -- договориться о системе взглядов. И Минску, и Брюсселю надо выбрать: либо мы хотим двигаться вперед в развитии наших отношений, либо Белоруссии придется искать других партнеров.

-- В каком направлении Минск может искать партнеров?

-- Путей достаточно.

-- Не хотите ли вы сказать, что если развивать отношения с ЕС не получится, то Минск назло Брюсселю войдет в состав России?

-- Никто не собирается отказываться от суверенитета назло Европе. Но надо понимать, что не всегда можно дать гарантии на будущее. Даже Украина не может гарантировать, что в Мукачево через несколько лет не появится комплекс С-300. Евросоюз, несомненно, интересуют вопросы миграции, спокойствия на границах. И конечно, ЕС не заинтересован в том, чтобы в Белоруссии появились новые военные базы.

-- Как будут развиваться отношения между Минском и ЕС?

-- Продолжение обязательно будет. Другого пути нет, если, конечно, Европа не хочет ждать десятилетия, пока оппозиция наконец придет к власти.

-- Каким будет это продолжение в ближайшем будущем? Возможны ли визиты на высшем уровне?

-- Официальные встречи, визиты возможны только после того, как мы о чем-то договоримся. Но первые шаги в этом направлении сделаны. В июне я разговаривал с председателем ПАСЕ Рене ван дер Линденом, и он сказал, что при определенных условиях готов встретиться с Александром Лукашенко.

-- Что это за условия?

-- Мы их должны обсудить. Европейская бюрократическая машина многообразная и очень тяжелая. У ЕС свои предложения, у Европарламента -- свои. Но в принципе это несложные условия. Они выполнимы и могут быть рассмотрены в контексте диалога с Еврокомиссией.

-- Вы сообщили об этом президенту?

-- Конечно, он об этом знает. Знает и тему беседы. Но я не могу ее разглашать.