Самым нелепым следствием «ядерной зимы» в российско-британских отношениях, на мой взгляд, стал отказ России сотрудничать с Великобританией в борьбе с терроризмом.

По правде говоря, я не знаю, в чем именно заключалось это сотрудничество, -- хочется верить, не в одних только заведомо безуспешных (из-за слабой доказательной базы) попытках Москвы заполучить у Лондона бывшего эмиссара бывших чеченских боевиков Ахмеда Закаева. В любом случае теперь на российский «аргумент Закаева» есть британский «аргумент Лугового». Но я точно знаю, что терроризм -- глобальная, международная, транснациональная и трансгосударственная проблема, а реакция россиян на взрывы в Лондоне безоговорочно совпадала с реакцией британцев на трагедию в Беслане.

Наши страны могут принципиально расходиться в оценках убийства экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко и в реакции властей двух стран на расследование этого тоже, по сути, террористического акта. Но нельзя ставить в зависимость от этой реакции взаимодействие в сфере, от которой, без преувеличения, зависит безопасность и жизнь сотен миллионов людей на планете, включая население России и Великобритании. Не сотрудничать в борьбе с терроризмом в современном мире для стран, претендующих на роль цивилизованных, -- это примерно то же самое, как отказать в медицинской помощи больному по политическим соображениям.

Миру и так очень трудно победить терроризм. С одной стороны, население целых государств в силу религиозных, политических, социальных причин считает террористов героями и праведниками. С другой -- даже претендующие на роль геополитических арбитров державы не могут выработать общие критерии отнесения тех или иных организаций к террористическим. (В этой связи хотелось бы услышать когда-нибудь внятные объяснения, почему, например, Россия не считает такой организацией ХАМАС.) С третьей -- спецслужбы разных стран не оставляют попыток бороться с терроризмом террористическими методами -- отчего к горючей смеси ненависти и злобы в головах террористов примешивается такой взрывоопасный ингредиент, как месть.

В таких условиях публичный отказ от взаимодействия в сфере, где все страны, реально считающие терроризм проблемой, просто обязаны взаимодействовать, -- это демонстрация политической безответственности.

Увы, изначальная взаимная подозрительность спецслужб всех стран, их привычка скрывать свою информацию и тайно выведывать ее у других в условиях глобальной террористической угрозы оборачиваются против борцов с терроризмом. Потому что в борьбе против не признающего географических, политических и моральных границ врага принципиально важно партнерство спецслужб разных стран, а не их конкуренция. И уж тем более нельзя делать тему противостояния терроризму заложницей внешнеполитической конъюнктуры. Это не тема политических жестов и самопиара политиков.

Именно поэтому можно и нужно критиковать США за ошибки иракской кампании, но глупо и безответственно радоваться провалам американской миссии в этой стране. Именно поэтому в рамках ближневосточного квартета его участникам принципиально необходимо отделить палестинских террористов от организаций и политиков, с которыми можно вести диалог. Именно поэтому политически ответственная власть одного государства не может отказываться от взаимодействия в антитеррористической борьбе с другим государством, если обе страны признают общность целей этой борьбы. (Все-таки хочется верить, что у России и Великобритании одинаковое отношение к терроризму как к абсолютному злу.)

Решение реальных, содержательных проблем, влияющих на судьбу людей и человечества в целом, слишком часто приносится в жертву политической конъюнктуре, пиар-интересам конкретной действующей власти. Но едва ли не главная задача любой власти -- защищать население, а не себя. И если Россия действительно способна помочь властям Великобритании какой-то информацией защитить от террористической угрозы британцев, а Великобритания способна помочь России защитить россиян, просто грех публично отказываться от такой возможности. Нет таких целей и таких обид, которыми можно было бы оправдать подобный отказ.

«Суверенного терроризма» не бывает: если вам нет дела до принципиальных мировых проблем, не удивляйтесь, если и миру не будет дела до вашей беды.