Владимир Путин предлагает Соединенным Штатам совершить революцию не просто в их подходах к обеспечению международной безопасности, но и в их самоощущении на мировой арене. Сделанное на саммите в Кеннебанкпорте Джорджу Бушу предложение создать центр по обмену информацией о запусках ракет, привлечь к этому заинтересованные европейские страны, наконец, использовать российские радары в Габале и строящийся под Армавиром -- все это обусловлено тем, что Вашингтон полностью откажется от развертывания так называемого 3-го позиционного района своей ПРО, то есть объектов в Восточной Европе. Как поясняют кремлевские источники, Путин недвусмысленно донес эту мысль до Джорджа Буша.

В отличие от прошлого раза, когда после саммита «восьмерки» в Хайлигендамме (где Путин впервые сделал предложения, касающиеся Габалы) чиновники Белого Дома начали оперативно давать комментарии в том духе, что, мол, идеи Путина никак не повлияют на планы США, сейчас подобных дипломатических «грубостей» не слышно. Помощник Джорджа Буша по национальной безопасности Стивен Хэдли заявил, что в предложениях Путина нет «ничего неприемлемого» для США. «На мой взгляд, президент Путин ясно ответил на вопрос, которым многие из вас задавались: действительно ли Россия заинтересована в сотрудничестве с США и другими странами в области ПРО? -- приводит ТАСС слова Хэдли, сказанные на брифинге в Кеннебанкпорте после встречи президентов. -- Ответ, данный сегодня, -- очень ясное и решительное «да».

"Мы понимаем, что ответить на все предложения очень трудно. Или невозможно, -- сказал вчера Владимир Путин уже на пресс-конференции в Гватемале. -- Но реакция, как мне показалось, положительная. Мы будем ждать окончательного ответа".

В Кремле предполагают, что консультации военных экспертов, о которых договорились Путин и Буш, -- это «вопрос месяцев». Однако трудно предсказать, какое влияние окажет мнение экспертов на политиков в Белом Доме. Ведь принять концепцию Путина фактически означает для администрации Буша, да и для Америки в целом, принять Россию как равноправного партнера, то есть частично утратить собственное моральное и политическое лидерство на планете. «Исторический шанс» на создание качественно нового стратегического партнерства красив как идея, но пока она не наполнена для США смыслом, который отражал бы неизбежную необходимость воспользоваться этим шансом.

Есть и более прозаические причины для того, чтобы Вашингтон скептически отнесся к новым инициативам Путина. Бюрократическая, военно-промышленная, дипломатическая машина США и НАТО уже настроилась на возведение конкретных объектов -- и здесь речь идет не только о военном аспекте, но и о контрактах, и о дипломатических сделках.

Не стоит забывать и о том, что у Буша на осмысление и принятие идей Путина не так много времени -- через год выборы. Тот же Хэдли в Кеннебанкпорте подчеркнул, что США исходят из того, что в России в 2008 году в соответствии с Конституцией пройдут выборы президента и состоится «упорядоченная» передача власти. За Россию в этом смысле Белому Дому не следовало бы беспокоиться. Ведь выборы состоятся, и, более того, следующий президент обеспечит преемственность всех договоренностей с Вашингтоном. А вот обеспечит ли такую преемственность будущий американский президент? Не исключено, что для нынешней администрации более «интересно» втянуть следующую -- скорее всего, демократическую -- в выполнение собственных военно-промышленных планов, чем в строительство новой мировой архитектуры совместно с Россией.