Премия «Культурное наследие» учреждена некоммерческой организацией «Национальный фонд «Возрождение русской усадьбы» как общенациональная ежегодная награда за заслуги в сфере сохранения и вовлечения в социальный и культурный оборот объектов исторического наследия -- усадеб, церквей, городских особняков, памятников садово-паркового искусства. Начинание фонда поддержало Министерство культуры и массовых коммуникаций РФ.

Конкурс проводится во второй раз. В прошлом году его темой были исторические усадьбы, в этом -- гражданская архитектура в целом. В состав жюри под председательством директора российского НИИ культурного и природного наследия Юрия Веденина вошли эксперты в области архитектуры и реставрации, директора крупных музеев-заповедников Владимир Толстой («Ясная Поляна»), Владимир Длугач («Архангельское»).

Заявки могли подать как частные лица, так и общественные организации, коммерческие структуры и даже органы власти. По оценкам организаторов, популярность конкурса значительно возросла: было зарегистрировано 108 заявок, что в два раза больше, чем в прошлом году. Расширился географический ареал: пришли заявки из Крыма, стран Балтии, с российского Дальнего Востока.

Победители определялись по шести номинациям: «Владелец», «Хранитель», «Реставратор», «Доброхот», «Популяризатор» и специальная премия для комплексных проектов, которые трудно оценивать в рамках одной номинации.

Среди лауреатов -- Аркадий Шакс, директор ЗАО «Михалково» -- за работу по восстановлению усадьбы «Михалково» в Москве («Владелец»), супруги Ярослав Николаевич и Юлия Николаевна Щаповы -- за восстановление усадьбы «Щапово» под Подольском, некогда принадлежавшей их роду, и организацию там муниципального музея («Хранитель»), общественная организация «Сельская церковь» -- за работу по реставрации усадебных храмов («Реставратор»), московский лицей 1535 и средняя школа №9 в Перми -- за волонтерскую помощь музеям («Доброхот»), Аркадий Чикин -- краевед, автор книг из Севастополя («Популяризатор»). Победителям обещано денежное вознаграждение, общая сумма которого миллион рублей.

Церемония награждения, которую вела Светлана Сорокина, претендовала на статус российского реставрационного «Оскара». На экране демонстрировались номинируемые объекты, более или менее известные люди -- артисты, чиновники, руководители общественных организаций -- выходили на сцену, зачитывали бумажки с именами победителей и вручали статуэтки в виде хрустальной колонны с золотым свитком. После чего победителям предоставлялось слово, но очень короткое -- за отведенную пару минут они успевали лишь поблагодарить организаторов, свое местное начальство и еще каких-то не известных публике людей. Составить представление о том, за какую работу вручена награда, закончена ли она, какие трудности пришлось преодолеть лауреатам, не было никакой возможности. И это обидно: ведь оскаровские фильмы рано или поздно показывают, а награжденные объекты и уникальный опыт их возрождения, похоже, так и останутся известными почти исключительно экспертов. Публика ждала увлекательных историй старинных домов и усадеб, а услышала стихи Пушкина и хоровое пение.

Требуют отладки и система номинаций, и критерии оценки. По каждой заявке эксперты заполняли анкету, выставляя оценку по пятибалльной шкале по таким разным позициям, как «соответствие международным принципам консервации и реставрации», «качество реставрационных работ», «актуальность», «социальный эффект», «подвижничество». «Мне представляется, что, поскольку премия общественная, главным критерием при определении победителей должно быть подвижничество. Другой важный критерий -- воля и умение довести работу до конца, что в российских условиях зачастую бывает сложно, -- сказал вашему корреспонденту председатель жюри Юрий Веденин. -- Пока в конкурсе смешиваются профессиональные номинации, такие, как «Реставратор», и подвижническая, добровольная деятельность по возрождению памятников. Такое смешение мне кажется неправомерным». Впрочем, по словам Веденина, критерии оценки работ по возрождению наследия в России еще только формируются: «Наш институт как раз над этим работает».

Что касается номинаций, то их явно не хватает. Вследствие этого и, вероятно, из-за извечной русской привычки оглядываться на начальство, не стал лауреатом интернет-проект «Москва, которой нет», рассказывающий об утраченных или перестроенных до неузнаваемости исторических памятниках -- в качестве поощрения его создателям была вручена медаль. «Я считаю, что это неправильно -- общественный конкурс должен в первую очередь оценивать и поощрять именно такие проекты, реально отражающие то, что происходит с нашим наследием, -- говорит Веденин. -- Для этого необходимо иметь специальную номинацию -- «публицистика» или что-то в этом роде».

«В целом на фоне трагической ситуации, сложившейся вокруг нашего наследия, те проекты, которые мы рассматриваем, можно сравнить с иголкой в стоге сена, -- считает председатель жюри. -- Но тем приятнее видеть людей, который одни, без помощи государства, взялись и ведут эту работу. Сегодня, когда государство передает исторические памятники в ведение регионов, а те в свою очередь нацелены на приватизацию, это важный и своевременный пример. Прежде, когда идея премии только появилась, я был настроен весьма скептически. Но, столкнувшись непосредственно с этими проектами, которые осуществляют энтузиасты в разных уголках России, понял, насколько важно их поддержать независимо от того, кто конкретно этим занимается: люди, фирмы, общественные организации или органы власти. Подвижники есть везде».

Как оценивают такую поддержку награжденные? Лауреат прошлогоднего конкурса, директор музея-заповедника «Поленово» Наталья Грамолина говорит, что для нее был важен как факт вручения премии, который свидетельствует о существовании сообщества единомышленников, так и денежное вознаграждение, благодаря которому на приусадебной территории были восстановлены лабиринт и греческий театр. «Конечно, этих денег не хватило, но они стали толчком, которого недоставало для осуществления идеи».