Юрий Лужков публично впал в политическую ностальгию. В России тиражом в пять тысяч экземпляров вышло подарочное издание новой книги мэра столицы -- эссе «О любви». По сорока облеченным в бархатный переплет и обрамленным золотым тиснением страницам сразу на двух языках -- русском и грузинском -- растекаются мысли и чувства градоначальника о Грузии, которую он потерял. О ее «кавказском застолье, мужском пении, бытовом жесте», которыми запомнилась в свое время хлебосольная закавказская республика молодому специалисту Лужкову. И о которых он сейчас вспоминает с болью, глядя на курс нового руководства Грузии, -- с высоты прожитых лет и должностей немолодому уже крепкому хозяйственнику, видимо, сложно говорить о любви, не прибегая к словам неприязни.

Презентация книжки в минувшую пятницу, хоть и была призвана привести в ностальгическое настроение всех приглашенных, все же проходила в строгом соответствии с российскими санитарными канонами. Под отрывки из комедий Реваза Габриадзе, Леонида Гайдая, Георгия Данелия гостей, среди которых было много представителей грузинской диаспоры в Москве, подчевали явно не грузинскими вином и минералкой. Но отсутствовавшему на презентации стражу санитарных кордонов Геннадию Онищенко, в отличие от московских магазинов, за это никто не пенял. Почитатели литературного и прочих талантов г-на Лужкова и так знали (а если не знали, то могли быстро прочитать -- эссе-то небольшое), что российский отказ от вина и боржоми является реакцией на недальновидную политику нынешнего грузинского руководства, которое неправильно расставляет приоритеты в своих отношениях с соседями и заокеанскими партнерами.

Причем градоначальник предупредил, что появление третьего лишнего в многовековых отношениях России и Грузии, в союзе «славянской широты и грузинской стати» чревато для последней гораздо более существенными потерями, нежели торговые убытки от запрета на ввоз в нашу страну вина и боржоми. «Российские присоединения нигде не означали переформатирования национальных способов жить», -- отмечает в своем тексте Юрий Лужков. Тогда как американская система, построенная, по его мнению, на «просветительских постулатах», считает «чужой образ не иным, а более низким».

Примечательно, что в ходе презентации нашлось немало желающих развить и добавить эту мысль. В частности, заместитель министра юстиции Владимир Колесников тоже не упустил возможности попенять на грузино-американские отношения как причину российско-грузинских разногласий. «Взращенные во времена застоя субъекты теневой экономики забыли народ и вместе с забугорными хозяевами под лозунгами о демократии и суверенитете стали разваливать страну», -- дал ориентировку на нынешнее грузинское руководство г-н Колесников. Замминистра заявил, что «одной лишь искренней веры в отношения между народами», которую он испытывает, и «гуманистических зарядов», которые дал в своем произведении столичный градоначальник, для восстановления былой любви и дружбы между странами недостаточно: «Необходим ряд мер по преодолению политических противоречий».

В свою очередь представлявший как раз нынешнюю власть посол Грузии в Москве Ираклий Чубинишвили по мере сил пытался объяснить, что ностальгировать, конечно, можно, но его республика «развивается по тому пути, который должен всем понравиться, становится цивилизованным государством». Посол дипломатично отметил, что «прекрасная статья» г-на Лужкова будет способствовать тому, чтобы отношения народов «крепли и восстанавливались», но вынужден был признать, что, хоть «отношения между нашими странами уже нельзя назвать столь напряженными, между политиками по-прежнему остаются существенные разногласия». Г-н Чубинишвили уверял корреспондента «Времени новостей», что «отношения грузин к россиянам на человеческом уровне нисколько не изменились и, приехав в республику, они будут встречены с прежней теплотой». Гарантировать же встречное гостеприимство после прошлогодней «охоты на грузин» в России не мог бы, наверное, и сам Юрий Лужков. Депортация граждан Грузии, которых милиционеры искали на улицах, рынках, в ресторанах и даже в школах все той же возглавляемой г-ном Лужковым столицы столь же ретиво, как санврачи боржоми на складах, заставила грузин усомниться в той любви, о которой пишет градоначальник. Грузины, по словам посла, из России уезжают. «И многие это делают уже по собственному желанию», -- уточнил г-н Чубинишвили.