Время новостей
     N°235, 20 декабря 2006 Время новостей ИД "Время"   
Время новостей
  //  20.12.2006
Регулировщики небесного движения
Музей архитектуры показывает выставку «Итальянский Дворец советов»
Под занавес уходящего года Музей архитектуры подарил прекрасно сделанную, тщательно подготовленную программу, посвященную концептуальному диалогу двух архитектурных проектов Дворца советов в Москве: хорошо известного проекта Бориса Иофана и пребывавшего в забвении проекта итальянца Армандо Бразини. Кураторы экспозиции архитектуроведы Ирина и Владимир Седовы, архитектор Паоло Мартеллотти справедливо полагают, что Бразини забыт незаслуженно. Этот мастер первой половины прошлого века, тягающийся с Пиранези в желании оживить идею Великого Рима в грандиознейших постройках, во-первых, был учителем Иофана в Риме. С 1914 по 1924 год Борис Иофан учился в римской мастерской Бразини, стараясь понять великую архитектуру прошлого вдохновенно, свободно, творчески. Во-вторых, Армандо Бразини участвовал в самом конкурсе 1931 года на Дворец советов. Он впервые предложил идею огромной башни, увенчанной фигурой вождя пролетариата. Эта идея понравилась, и после предложения Бразини вышло постановление от 10 мая 1933 года, в котором Дворец рассматривался как «пьедестал для фигуры Ленина». Башня с фигурой Ильича украшает знаменитый проект 1934 года Иофана, Щуко, Гельфрейха.

Выставка в Музее архитектуры позволяет узнать процесс проектирования башни «нового Вавилона» во всех мельчайших подробностях, оценить композиционные и формальные изыски советских проектов в сравнении с дерзким первым замыслом Бразини.

Все проекты дают очень хороший шанс немного почувствовать себя постструктуралистами и помедитировать на тему роли и значения маргиналий в гипертексте советской эпохи. Нам с историком Сергеем Никитиным, автором одной из статей о творчестве Бориса Иофана в прекрасно изданном каталоге, очень запомнились изобретательные варианты постановки Иофаном и Со наверх башни фигуры Ленина. В голове вертятся куплеты Высоцкого: «Ой, Вань, умру от акробатиков». Какие только пантомимические трюки зодчие Страны Советов себе не позволяли! В одном проекте Ильич дирижирует невидимым симфоническим оркестром («Басы! Не слышно! Подтянитесь!). В другом -- будто вахтерша из фильма «Родня» -- разучивает приемы карате. В третьем -- запрокинув голову, винтом хлещет воображаемую «синьору бутылетту». В четвертом -- простите, очевидно, застегивает пуговицы на брюках. В пятом -- характерными жестами регулировщика разруливает потоки небесного движения (на многих листах самолеты, аэропланы и дирижабли роятся вокруг поднебесной фигуры вождя буквально тучами)... Одним словом, пантомима. Маргинальное наблюдение этих акробатических па дает возможность подобрать еще одно слово, определяющее суть архитектуры дворца, -- лицедейство. Говоря об иофановских проектах Дворца советов, можно много ссылаться на великие примеры всемирной архитектуры -- Александрийский маяк, римские мавзолеи, ассирийские зиккураты, триумфальные столпы, обелиски... Однако в силу суррогатности и преступной безответственности появления идеологии Империи в XX веке воспринимаются эти коннотации и референции сквозь кулисы театра. Сколь бы грандиозными, амбициозными в желании соревноваться с Древним Римом ни были архитектурные идеи Иофана и Бразини, исторических полномочий творить советский «новый Вавилон» у них не было. С правдой Истории они были явно не в ладах. Потому формально их башни вписываются в ряд более или менее удачных высоток интернационального ар-деко. Потому содержательно проекты обоих воспринимаются в контексте актерствующей архитектурной сценографии исторических блокбастеров. (Кстати, Бразини в 1919 и 1923 годах делал декорации к фильмам «Феодора» и Quo vadis?, -- по словам Владимира Седова, «нереально монументальные».)

Мания величия так и обречена была воплотиться лишь в виртуальных спектаклях. Дворец построен не был. Но мысль о нем сопровождала Бориса Иофана всю жизнь.

Сергей ХАЧАТУРОВ
//  читайте тему  //  Выставки