Страшная трагедия, которая случилась в снискавшем на века дурную славу доселе неизвестном селе Прямухино Тверской области, -- гибель священника отца Андрея Николаева и его семьи в сгоревшем доме потрясла Россию не только ужасом, сопровождающим всякую скоропостижную, насильническую смерть. Пережитые заживо сгоревшими людьми боль, страх, отчаяние, которые всякий сострадательный человек хочешь не хочешь примеряет на себя, словно больной нерв ударили по всему телу огромной страны.

Случайностей в мире нет. И эта жуткая смерть троих детей и двух взрослых людей потрясла Россию не случайно. Эту трагедию обсуждают уже вторую неделю не только потому, что внимания к трагедии потребовало руководство РПЦ и обслуживающий ее Союз православных граждан в лице Кирилла Фролова, непримиримого борца за торжество особого, умом непостижимого русского православия. Из-за эмоциональных преждевременных и опрометчивых заявлений трагедия эта вдруг вскрыла на теле страны гнойные, смердящие язвы. Получилось, что брошенный в общество бумеранг ударил по самой церкви и по власти, близости с которой Московский патриархат так жаждет.

Кремлевским и церковным пиарщикам так хочется, чтобы фактически уже ставшее в России государственной религией православие, обретя ореол мученичества, побольше выгадало из этой трагедии, что им не досуг было просчитать реакцию на иные спекулятивные заявления. Опрометчиво было раздувать тему пьянства, превращая жителей одной российской деревни даже не в деградировавших до животного состояния уродов, а в бездушных монстров. Потому что вслед за этим сразу же всплыли порочащие честь рясы факты: осуществляемая РПЦ подпольная торговля спиртным; поощрение производства спиртного через награждение производителей алкоголя орденами и лестными речами; пьянство самих священников, наконец.

Между тем, как ни дискредитируют своими действиями сферу религии высшие церковные иерархи, в сердцах простых людей живет потребность в вере, потребность в священнике, в пастыре. То бишь в святом, чистом помыслами и действиями человеке, который поврачует заблудшую душу, утешит правдой о том, что милость Бога превыше всех грехов мира, и, возвысив нас проповедью над низшей, тварной природой, пусть на день, пусть на несколько часов поможет пожить человеческой жизнью. Теперь эта человеческая потребность в вере и в святых беспощадно эксплуатируется церковью даже во вред себе.

Опрометчиво, например, было со стороны г-на Фролова говорить о «политических спекуляциях вокруг смертей Анны Политковской, Александра Литвиненко», потому что для всех, кроме него, очевидно -- за этими смертями в любом случае стоит политика. Стоит ли за смертью Андрея Николаева и его семьи религиозный мотив и может ли сельский священник, даже если он честно исполнял свой долг перед Богом и людьми, претендовать на место в сонме святых -- это еще вопрос.

Если в свое время Патриарх Московский и всея Руси Алексий ІІ сказал, что сан еще не сообщает мудрость, то мы вправе предположить, что сан автоматически не сообщает и святость. За истеричными обвинениями общества, за требованием коллективного всенародного покаяния за смерть убитого священника маячит не очищающий мир от скверны гнев праведников, а банальная корпоративная солидарность клерикального цеха. Априори, до выводов следствия признав в каждом убиенном человеке, облаченном в рясу, святого, мученика за веру, мы автоматически должны почитать как святых и мучеников всех живых и здравствующих батюшек, матушек и диаконов.

Но другая, не корпоративная, а высшая логика веры требует от нас, чтобы мы сквозь одежды, сквозь цвет кожи, сквозь чужие грехи видели чистые, святые души во всех людях. И даже в братьях наших меньших. Эта логика праведности требует, чтобы всякая насильственная смерть, чтобы всякое страдание, а не только страдания избранных отзывались в нас болью и гневом против тех, кто эти страдания сеет.

Хватит ли у клириков «праведного гнева» и столь же горячего сочувствия к 45 погибшим во время пожара наркологической клиники, где лечились и от алкоголя, произведенного, возможно, и из освященных источников? Готов ли г-н Фролов и руководимый им Союз православных граждан требовать всенародного резонанса всякий раз, когда в стране умирает обманом выселенный из своей квартиры, гонимый, избиваемый милицией бомж? Когда погибает от интоксикаций, холода и голода беспризорный ребенок, который сбежал из дому от деградировавших до скотского состояния родителей, спившихся благодаря заслугам перед церковью и Отечеством водочных магнатов? Как у вас, господа, с пониманием того, что слезинка всякого, а не только православного ребенка не стоит всех благ мира, которые вы сулите всякий раз, когда пытаетесь еще больше расширить свою власть над нами? Или Федор Михайлович не вписывается в елейную православную культуру, основы которой пытаются продавить любой ценой, в том числе и спекулируя на человеческих трагедиях, как это происходит и в случае со смертью семьи Николаевых?

Об основах православной культуры, которые РПЦ настойчиво пытается внедрить в программу средней школы, в последнее время сказано много. Если за пожаром в Прямухино стоит поджог, вызванный ненавистью и нетерпимостью, то уместно напомнить, что основы православной культуры вскоре воспитают новых ксенофобов и поджигателей. Почитайте, что автор учебника по ОПК Бородина пишет о том, почему иудеи распяли Христа. Почитайте другие, региональные учебники этого курса и приготовьтесь к тому, что через несколько лет новое поколение черносотенцев в запале борьбы с инородцами и сектантами будет устраивать в России погромы, жечь синагоги и молельные дома протестантов. О подобной опасности говорят уже много лет.

Между тем мучительная смерть в огне семьи священника заставляет вспомнить и историю христианства, искаженного еще на пресловутых вселенских соборах IV века. Во имя навязываемой силой, а не проповедуемой любовью религиозной доктрины еретиков уничтожала в огне не только святая римская инквизиция. Идеолог русского государственного православия, борец с «жидовствующими еретиками» «святой» Иосиф Волоцкий в XVI веке уверял царя и свой народ, что «грешника или еретика руками убити или молитвою -- едино есть». Наставления православного иерарха не остались неуслышанными. С еретиками, в том числе и с братьями в Боге, чья вина заключалась лишь в том, что они крестились двумя пальцами и не приняли церковных нововведений, расправлялись со всем подобострастием фанатично уверовавшей в свою святость преступной души. Сосланным старообрядцам вырезали языки и отрубали пальцы на правой руке, дабы не повадно было обращаться вслух к Богу и освящать себя двуперстным знамением. В конце XVIІ века протопопа Аввакума и его «соузников» казнили через сожжение. Какой же после такой истории церкви и государства российского может быть спрос с народа, воспитанного в человеконенавистнических доктринах? Стоит ли после этого удивляться, что РПЦ и власть не способны принять саму идею прав человека и свободы совести?

Спекуляции смертями погибших священников, которые начинаются при каждом удобном случае, более чем очевидны. Как только пришла весть о трагедии в Прямухино, ученый диакон и служба отдела внешних церковных связей Московского патриархата сразу же «напали на след» сатанистов. Непонятно, правда, почему в этот раз обвинили только их и не вспомнили либералов, министра образования и науки Фурсенко или «Код да Винчи».

Мученики за веру всегда автоматически являются и мучениками за правду, за истину. В РПЦ же эти понятия стали взаимоисключающими, раз всякая попытка улучшить статистические показатели святости своей конфессии сопровождается ложью. Мучениками за правду в российском обществе сегодня становятся, увы, уже не столько священнослужители, сколько светские люди, в основном правозащитники и журналисты.

Всякое искажение фактов в других религиях (да и в светском мире) пока еще считается ложью. Ложью, которая входит в компетенцию лукавого, оно когда-то называлось и в христианстве, в том числе и православном. Выходит, чтобы стать последователем сатаны, не обязательно проводить кровавые и сексуальные ритуалы, достаточно просто быть подверженным лжи и лукавству.