Т. Корагессан Бойл. После чумы. Пер с англ. С. Слободнюк, Е. Кирцидели, А. Желтова. -- М.: АСТ-Транзиткнига, 2006.

«После чумы», шестой по счету сборник рассказов Корагессана Бойла, был признан американскими критиками образцом короткой прозы и рекомендован для изучения студентам университетов. В России писателя знают по двум сатирическим романам -- «Восток есть Восток» и «Дорога в город счастья». В первом случае речь шла о коке-полукровке, сбежавшем с японского судна, который оказался в компании американских писателей, отвисающих в доме отдыха под названием «Танатопсис-хаус». В «Дороге» Бойл выставил на всеобщее осмеяние нравы не только литературного истеблишмента, но и всех жителей Америки, закрутив сюжет вокруг новейшей диеты, основанной на пожирании кукурузных хлопьев.

Корагессан Бойл никогда не удовлетворяется одной лишь социальной сатирой, как его популярный соотечественник Кристофер Бакли: актуальные моменты нужны Бойлу лишь для того, чтобы побольнее «укусить» читателя, а потом аккуратно надавливать на образовавшиеся болевые точки. Каждый из рассказов сборника «После чумы» смахивает на краткую историю болезни, отдельные симптомы которой лишь дополняют характеристику масштабной эпидемии.

Бойл сознательно выбирает в качестве строительного материала повседневный быт, чтобы под видом типовых сооружений нагромоздить лабиринты потайных комнат, из которых по ходу сюжета то и дело будут вываливаться живописные скелеты. Поступки людей он мотивирует основными законами элементарной биологии, которые с течением времени инвертируются и превращаются в свою же противоположность. Так, инстинкт продолжения рода обретает весьма странные черты в рассказе «Моя любовь», героиня которого выкидывает на помойку младенца, убежденная в том, что произвела на свет мутанта, осквернившего ее романтические чувства.

Иногда Бойл кажется излишне физиологичным, но надо помнить, что анатомия для него -- единственный способ идентификации современного человека как представителя древнего вида. Героиня рассказа «Моя детка» -- фанатичная спортсменка, которая никак не может выиграть многоборье, несмотря на строгий режим, углеводную диету, прирост мышечной массы и регулярные тренировки; лишь изнасилованная накануне старта пьяным бойфрендом, она наконец финиширует первой, движимая злобой и жаждой мести. Бойл отводит несколько страниц под описание того, как жадно героиня поглощает перед соревнованиями пищу, как работают ее челюстные мышцы и как натягиваются ее сухожилия при виде соперницы.

На автоматических ритуалах повседневной жизни (еда, сон, секс) писатель умудряется взрастить таких мутантов, что иным фантастам впору брать уроки. Ключевым сюжетом сборника вполне может считаться история про выживших после апокалипсической катастрофы людей, которые мучаются от совместной жизни с себе подобными моральными уродами. За основу берется первейший биологический закон, согласно которому всегда побеждает сильнейший, а в качестве доказательства прилагается список элементарных составляющих этой силы. Безумие рождается у Бойла из банальных бытовых ситуаций и к ним же в конце концов и возвращается. Так что, несмотря на общий пессимизм и натуралистичные изыскания, читать «После чумы» скорее забавно, чем страшно: политкорректный американец искусно балансирует на грани натурализма и черного юмора, явно отдавая предпочтение последнему.

Марек Краевский. Призраки Бреслау. Перевод с польского С. Соколова. -- М.: Фантом Пресс, 2007.

Поляк Краевский -- еще один мастер испытывать нервную систему читателя, озадачив его с самого начала неприятными анатомическими подробностями, а лишь потом уж пояснив, к чему весь этот цирк устроен. Сюжет его исторического детектива начинается с обнаружения на набережной славного города Бреслау (нынешнего Вроцлава) четырех трупов, изуродованных самым живописным образом, с приложенной к месту преступления запиской, в которой обозначаются правила игры. Каким-то образом в этой истории оказывается замешан инспектор местной полиции Эберхард Мок -- интеллектуал, кутила и бабник, -- к которому адресует свои послания преступник. По ходу сюжета герой должен разгадать сложную шараду, ключевым элементом которой является его недавнее прошлое, а необходимые составляющие он при желании может обнаружить в собственных сновидениях.

«Призраки Бреслау» скроены по модному сейчас лекалу историко-мистического романа, где фантастические элементы плотно увязаны с заархивированной документальной фактурой. В каком-то смысле Марек Краевский идет по стопам своего соотечественника Стефана Хвина, так что при желании его роман можно использовать в качестве путеводителя по городу Вроцлаву (с хвиновским «Ханеманом» в руках туристы не первый год бродят по окрестностям Гданьска). Черный натурализм первых эпизодов постепенно уступает место фантастическому течению сюжета. И если правильно следить за хронологией глав, можно принять участие в расследовании, насыщенном интеллектуальными и историческими аллюзиями. Чтение такого рода подобно увлекательной игре, неизменно оставляющей по истечении ощущение легкого неудовлетворения.