Юриста ЮКОСа Светлану Бахмину, осужденную на шесть с половиной лет лишения свободы, не отпустили к малолетним детям. Вчера Симоновский райсуд столицы отказал ей в просьбе отсрочить исполнение приговора до достижения младшим из ее сыновей 14-летнего возраста.

Решение Симоновского суда выглядит особо циничным, учитывая то, что уже пришлось пережить Светлане Бахминой. Началось все с того, что этот районный суд, вынося ей приговор в апреле этого года по обвинению в хищении у «Томскнефти» 8 млрд руб. и уклонении от уплаты налогов на сумму 600 тыс. руб., «случайно оговорился», определив юристу ЮКОСа в качестве места отбывания наказания колонию строгого режима вместо положенного для женщин общего.

В конце августа Мосгорсуд рассмотрел жалобу г-жи Бахминой и ее адвокатов на приговор. Защита требовала отменить приговор и прекратить уголовное дело в отношении нее за отсутствием состава преступления или хотя бы снизить ей срок наказания с семи до шести лет и амнистировать. Как сказал тогда адвокат Александр Гофштейн, в 2001 году Госдума издала закон об амнистии для женщин, имеющих несовершеннолетних детей и осужденных на срок до шести лет. При этом, признавая вину Бахминой доказанной, Симоновский суд не нашел в ее действиях ни одного отягчающего обстоятельства и, наоборот, перечислил множество смягчающих. Но красноречие адвокатов не сильно повлияло на мнение судей Мосгорсуда о степени виновности г-жи Бахминой. Приговор первой инстанции был изменен лишь в части обвинения в неуплате налогов -- сумму этих неплатежей с «особо крупных размеров» перевели в просто «крупные», а срок наказания снизили на полгода. Тем самым для того, чтобы попасть под амнистию, Светлане Бахминой не хватило всего лишь полгода. И в тот момент, когда конвой уже готовился увести женщину из зала, судьи подкинули ей еще одну надежду. «Вы можете ходатайствовать об отсрочке исполнения приговора до момента достижения младшим ребенком 14-летнего возраста», -- сказали ей.

Светлана Бахмина, которая сидит в тюрьме с декабря 2004 года и уже два года не видела своих детей (сейчас ее сыновьям 5 и 9 лет), решила использовать этот шанс и обратилась в тот же Симоновский суд с ходатайством об отсрочке исполнения приговора. «Длительное отсутствие матери отрицательно сказывается на состоянии здоровья детей», -- говорилось в ее ходатайстве. Суд ей отказал. Причем сухие юридические формулировки сделали это решение особо циничным, если не сказать жестоким. «Ходатайство Бахминой удовлетворению не подлежит. Суд должен учитывать не только наличие малолетних детей, но также и тяжесть преступления и условия жизни детей. Дети Бахминой не остались без надзора и попечения близких и родных -- отца и бабушки», -- сказала судья.

Она полностью поддержала высказанное на этот счет мнение гособвинителя Генпрокуратуры Владимира Власова, заявившего, что состояние семьи осужденной находится «на должном уровне». Из его слов можно сделать вывод, что ст. 82 УК об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, писалась не для г-жи Бахминой. «Законодатель исходил из интересов ребенка для того, чтобы не создавать беспризорность, а также меньше детей направлять в детские дома, -- объяснил прокурор. -- Применяя эту статью, суд имеет право, но не обязан решить вопрос об отсрочке исполнения приговора».

Светлана Бахмина пыталась возражать, говорила, что ее дети -- тоже часть общества, которую государство призвано защищать и охранять. «Те миноритарные и многомиллионные акционеры «Томскнефти», которые вкладывали свои последние деньги, также являлись частью общества, но они ничего не получили», -- парировал г-н обвинитель. Примечательно, что, как отмечал ранее адвокат Александр Гофштейн, даже если предположить, что хищение активов «Томскнефти» действительно имело место, то его подзащитная «не получила от этой внушительной суммы ни копейки». Вчера г-н Гофштейн заявил, что непременно обжалует отказ Симоновского суда об отсрочке исполнения приговора. Однако, учитывая то, что его подзащитная проходит по «уголовному делу ЮКОСа», вряд ли его подзащитной можно рассчитывать на освобождение раньше, чем закончится отмеренный судом срок наказания.