Время новостей: N°110, 27 июня 2006

На днях исполняется ровно три года, как в Москве начал действовать «суд народа». 1 июля 2003 года согласно закону «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ» на столицу распространилось действие пункта 2 части второй ст. 30 УПК РФ, оговаривающего, что уголовные дела среди прочего могут рассматриваться и коллегией из двенадцати присяжных заседателей. А 4 августа того же года в Московском городском суде начался первый такой процесс. В принципе в целом для российской судебной системы суд присяжных на тот момент уже чем-то сверхъестественным не был. Этот институт начал вводиться в России еще с 1994 года -- сначала в качестве эксперимента, а потом поэтапно в отдельных регионах. Тем не менее основные юридические и политические баталии вокруг «суда народа» начали разгораться именно последние три года. Что, впрочем, вполне естественно -- самые горячие криминальные страсти разворачиваются именно в столице. Именно здесь на скамье подсудимых оказываются самые высокопоставленные чиновники, самые богатые бизнесмены, самые известные политики, самые отъявленные убийцы и самые изощренные аферисты. И как только присяжные начали выносить по столь скандальным делам вердикты, идущие наперекор официальной версии прокуратуры и даже сформировавшемуся общественному мнению, тут же зазвучали речи о «необъективности» и «вредности» судов присяжных. Одни начали утверждать, что российское общество в силу исторических и социальных предпосылок просто оказалось еще не готово, чтобы допустить до решения сложных юридических вопросов непрофессионалов, каковыми являются присяжные. Другие, наоборот, заговорили о несовершенстве государственной системы, которая еще не в состоянии защитить и оградить присяжных от воздействия тех или иных «темных сил», из-за чего они опять же оказываются «необъективными». Некоторые же критики «суда народа», в том числе и известные политики и чиновники, в последнее время вообще договорились даже до того, что присяжные у нас будто бы «оправдывают очевидных преступников», -- забыв основополагающий принцип демократии, записанный, кстати, и в Конституции РФ, о том, что любого человека преступником может признать только суд. Впрочем, такие заявления могут говорить лишь в пользу суда присяжных как действительно демократического института правосудия. Ведь, по сути, получается, что критиков «суда народа» раздражает в первую очередь то, что виновность человека определяет именно суд, а не они сами, как это повелось еще с советских времен. В этой связи очень показательно, что чаще всего недовольство судами присяжных выказывают именно представители прокуратуры, привыкшие объявлять о раскрытии того или иного преступления и виновности конкретных лиц задолго даже до завершения следствия. А представители собственно судейского сообщества называют разговоры о «нужности» или «ненужности» «суда народа» вообще бессмысленными и даже вредными, поскольку этот институт гарантирован Конституцией и, соответственно, обсуждать здесь вообще нечего. За этими спорами, основанными лишь на конечном результате -- приговоре -- и коротких сообщениях СМИ, из поля зрения широкой общественности выпал самый интересный момент работы судов присяжных -- собственно сам процесс установления истины простыми людьми. О том, с какими проблемами сталкивается «суд народа», каким он представляется его участникам, до сих пор почти никто никогда не рассказывал. Ведь главные герои этого действа по определению не могут комментировать ход процесса и его итог. Судьям это запрещено по закону и кодексом судейской этики, самим присяжным психологически -- из опасения мести со стороны подсудимого или, наоборот, правоохранительных органов, сложно публично раскрываться, рассказывая, как и почему именно они признали виновным или невиновным человека, обвинявшегося в тяжком преступлении. «Времени новостей» (не исключено -- впервые в российской практике) все же удалось провести опрос о пережитых впечатлениях известных судей Московского городского суда и самих присяжных. Эти мнения тем более интересны, что могут рассматриваться для всех простых людей как своеобразное приглашение к столь ответственному и, как до сих пор казалось, далекому от народа действу, как отправление правосудия. Ведь участником «суда народа» без преувеличения может стать любой добропорядочный гражданин. Для этого ему нужно лишь дать свое согласие, а уже попав в суд, быть готовым произнести клятву присяжного заседателя: «Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку».