ДК «Салют» -- это сначала на метро до «Сходненской», затем пять остановок на троллейбусе. Пресс-секретарь театра «Балет Дмитрия Бугаева» уверяет, что просто летние показы в столице возникли в графике театра неожиданно -- все подходящие для танцев свободные сцены уже заняты кем-то другим. Премьеру «Мартина Лютера» сыграли в марте в Финляндии, далее будет киевская гастроль, а в Москве этот бродячий театр собирался быть к Рождеству. Но вот планы переменились, и пришлось размещаться в том зале, который удалось снять.

«Балет Дмитрия Бугаева» -- это вообще-то одна из сотни мелких гастрольных компаний, что прокатывают по провинциальным городам урезанные версии классических балетов. Специально поставленный спектакль для такой труппы -- явление категорически нетипичное, никаких самовыражений в таких театрах не предполагается, люди зарабатывают деньги. Но "самовыражение" не было главным и здесь: Бугаев сочинил балет не потому, что ему захотелось сделать что-то новое именно в хореографии. Пару лет назад он стал приверженцем лютеранской церкви и теперь решил рассказать биографию ее основателя. На официальном сайте театра на полном серьезе излагается история о чудесном сне, приснившемся балетмейстеру, и утверждается, что «Бог обеспечил проект средствами». Но оставим чудесные события -- они вне компетенции балетного критика. Давайте взглянем на сам спектакль.

В центре повествования три персонажа. Сам Мартин Лютер (молодой человек в серой рясе с надмирным выражением лица; роль досталась Сергею Чумакову), Ангел Света (разумеется, девушка в белом -- Екатерина Шаляпина) и Ангел Тьмы (черный костюм и зловещий грим; Антон Домашев). Богатая биография Лютера почищена и выровнена: так, в спектакле нет и намека на ситуацию, сложившуюся в момент крестьянского восстания: бесстрашный реформатор, как известно, призывал власти жестко подавить протесты распоясавшихся смердов. Но эта история привнесла бы ненужную конкретику в спектакль, лишь обозначающий какие-то вехи жизни Лютера. Фрагменты его биографии -- лишь фон для вечных сражений героя с дьяволом и не менее длительных дуэтов с Ангелом Света.

Дьявол силен, выразителен и ярок -- Антон Домашев вообще отличный артист, непонятно, зачем и каким ветром его унесло пару лет назад из родного Музыкального театра в антрепризные степи. Дьявол то пластается по земле, то выгибается в движении, полном прерванного, ограниченного стремления вперед (порыв -- но тело идет назад, выбрасываемая вперед нога резко сгибается в колене; он весь -- дрожащий от нетерпения лук, с которого вот-вот сорвется агрессия и власть). В хореографии -- явные следы текста, выданного в свое время Юрием Григоровичем Злому Гению в «Лебедином озере»: он так же продевает руки в подмышки преследуемого им человека, также копирует его движения.

Танцы Ангела Света вполне невыразительны; она все простирает руки над Лютером, а он аккуратно ее носит. Самому герою выдан набор классических па, смешанных и сваленных в кучу: в момент обета (герой попал в грозу и поклялся, что если выживет, посвятит свою жизнь Богу) шарашит спецэффектная молния, а Лютер то вращается в воздухе, то обскакивает сцену кругом жете -- прямо как какой-нибудь Базиль из «Дон Кихота». Унылый текст становится повеселее лишь в момент, когда Лютер прибывает в Рим: там действие останавливается, и на сцене с удовольствием пляшут шуты и поселянки (Леонид Лавровский, должно быть, покачивает головой на небесах, узнавая Верону «Ромео и Джульетты»). Но что происходит после возвращения героя в Германию, человеку, незнакомому с подробностями жизни реформатора, понять без либретто невозможно. Вот дьявол все швыряет ему какой-то свиток, а Ангел Света оттаскивает Лютера за плечо. Оказывается, это не просто какое-то абстрактное искушение -- это папская булла об отлучении героя от церкви. А вот крутятся вокруг Лютера какие-то персонажи в алых широкополых шляпах, гнутся, как мыши в «Щелкунчике», и затем уходят толпой в кулису, он посередине толпы. Признаться, мне показалось, что героя арестовали (либретто я прочитала после спектакля). Нет, это, по-видимому, его окружили курфюрсты, которые отказались подчиниться папе и объявить немецкий перевод Библии вне закона...

При всем том это совсем не халтура, танцующий народ старается, у всех глаза горят, все в свое дело верят. Но полная беспомощность хореографии заставляет надеяться, что далее автор будет славить Бога как-то иначе. Ведь выстланная добрыми намерениями дорога ведет известно куда.