«Вместо моей мечты» -- второй спектакль Дины Хусейн и Анны Абалихиной. Первым был «Мухи», сделанный также в Театре наций; сочиненная год назад двадцатиминутная одноактовка не только попала в конкурс минувшей «Золотой маски» в номинации «Лучший спектакль», но и выдвинула обеих танцовщиц в номинацию «Лучшая женская роль». Наград «Мухи» не получили, но показались блестяще, на равных посоревновавшись с мэтрами отечественного современного танца. Потому следующая их постановка ожидалась с напряженным любопытством и опасливыми сомнениями: второе сочинение дебютантов редко оказывается на уровне первого. Тем не менее -- не просто «на уровне». Еще лучше.

В прошлом спектакле был легкий привкус клаустрофобии -- пространство с трудом дышало между кроватью и окном. Теперь ту же самую сцену Абалихина и Хусейн распахивают в большой мир -- за счет видео. Появившись сначала перед зрителями «вживую» (длинные вычурные платья с гибкими обручами, вшитыми в подол, -- одно темно-алое, другое фиолетовое), они быстренько переселяются на экран -- и носятся по нему, уменьшаясь и увеличиваясь в размерах, влетая в нарисованные двери. Потом возвращаются, но с экраном взаимодействуют, убегают от своих двойников, существуют в двух реальностях одновременно. Рядом с ними мигают сюрреалистические рисованные персонажи (например, у девушки глаза листаются, как страницы книги) и бродят странные животные, собранные из человеческих конечностей. Логика спектакля -- логика шального сна; сна несомненно девичьего -- отсюда экзерсисы с одеждой и прическами, нахально летающая по экрану рыжая шляпа и могуче воздвигающаяся на нем сумочка. Сна абсурдистского (Абалихина и Хусейн не грешат излишним количеством произносимого в спектакле текста, но иногда из трансляции звучит что-то о том, что нужно попробовать «остановить стадо бегущих рогатых ежей и вглядеться в лицо бегущей за хлебом мыши»; впрочем, особенный успех у публики имеет воспроизведенный в финале рабочий диалог двух мужиков о каком-то лифте, который нужно было починить; так он инопланетен в этом спектакле).

Такие вещи любят делать французы -- к нам приезжали спектакли Монтальво, блаженно играющего со светом, и Декуфле, преображающего тела своих артистов, подчиняющего их компьютерно-изобразительной, а не животной, не движенческой логике. Но в российском современном танце этого еще не было: чтобы вот взяли две девушки дюжину воздушных шариков, прикрепили к ниточкам маленькие грузики -- и, «поставленные» на сцену (ровно висящие невысоко над ней) шарики превращались в заросли, сквозь которые можно шествовать; потом, привязанные к подолу платья, превращали танцовщицу в планету, вокруг которой летят несколько спутников; и -- вы представляете себе платок, наброшенный на голову, к каждому из четырех концов которого привязан шарик, надутый легким газом? Они приподнимают концы платка -- и получается просто-таки средневековая шляпа...

Что поражает в дуэте Абалихиной и Хусейн? Качество исполнения. Качество исполнения всего: движения, костюма, задействованного в спектакле видео. В российском современном танце привычна ситуация, когда хорошая идея оказывается загублена энтузиастической, но корявой труппой, а предложенные игры картинок невозможно рассмотреть на пленке, снятой будто на аппарате времен Великой Отечественной войны. Здесь же -- все собрано и все работает; и -- какое же удовольствие смотреть.

Трансформация костюма, трансформация пространства, трансформация тела (замечательна шуточка, когда танцовщицы складываются вдвое; «головой» у них оказывается совершенно иная часть тела, ноги -- руками, и т.п.; при этом все -- с невероятной пластической убедительностью). Анна Абалихина и Дина Хусейн делают спектакли о том, что жизнь (как и работа -- работа в танце) -- это сюрреалистическое приключение. И давно уже в нашем театре не было такого свежего, веселого и ясного взгляда на мир.