Процесс выбора «Газпромом» партнеров для реализации проекта освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения затягивается. В сентябре 2005 года руководство российского концерна объявило, что сделает окончательный выбор из пяти претендентов -- американских Chevron и ConocoPhillips, норвежских Statoil и Hydro, а также французской Total - в течение полугода. Однако в марте глава «Газпрома» Алексей Миллер предложил всем пятерым улучшить предложения. Принятие решения было отложено на апрель, затем на май, а на прошлой неделе министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко сообщил, что состав участников проекта «Штокмановский сжиженный природный газ» определится летом. Причину очередной отсрочки он объяснил уникальностью проекта. По его словам, параллельно оценке возможностей участников консорциума идет отработка технологической схемы реализации проекта, которая будет «чрезвычайно небанальной».

В «Газпроме» стараются избегать комментариев. «Дело в том, что предложения, которые к нам поступили, все очень разные по своей структуре. Перед нами нелегкий выбор. Взвесить все «за» и «против» каждого из пяти предложений, которое состоит из огромного количества ответов -- не такая простая задача», -- объяснял недавно очередную задержку пресс-секретарь главы концерна Сергей Куприянов.

Впрочем, сложность проекта -- лишь одна из причин затянувшейся паузы. Есть еще как минимум две. В «Газпроме» не знают, как совместить привлечение от других участников технологий и финансовых ресурсов, с получением от них же стратегических активов в других странах. «Газпром» пытается обменять ресурсы Штокмана одновременно на технологии по подводной добыче, сжижению газа и рынки сбыта, а в довесок получить участие в стратегических проектах будущих партнеров в других странах. При этом, по всей видимости, речь идет о повышенных финансовых обязательствах иностранных участников по финансированию освоения на первой стадии. Иными словами -- доплата в виде инвестиций в добычу, подводную транспортировку и строительство завода. А с другой стороны, для подведения результатов переговоров в сегодняшней внешнеполитической обстановке «Газпрому» нужна «отмашка» из Кремля. Ее, очевидно, пока нет.

Первая фаза разработки Штокмановского месторождения предполагает добычу 22,5 млрд кубометров газа в год, производство 15 млн т сжиженного газа и его экспорт большегрузными газовозами на Атлантическое побережье США, Канады и, возможно, Европы. Контрольный пакет в консорциуме по добыче, производству и маркетингу газа «Газпром» намерен оставить за собой. Оставшиеся 50% минус 1 акция предполагается распределить между 2-3 тремя иностранными участниками, так чтобы ни у одного из них не было блокирующего пакета.

Если свести содержание сделки к «продаже» «Газпромом» запасов газа, то иностранная пятерка претендует примерно на 450-500 млрд кубометров запасов (в нефтяном эквиваленте примерно 2,1 млрд баррелей). Но для того, чтобы извлечь и продать это сырье, участникам придется вложить колоссальные деньги в разработку месторождения и применить уникальные технологии. Только в первые 5 лет капвложения в проект оцениваются в 12 млрд долларов, которые необходимы для начала производства СПГ. В целом же речь идет о затратах в 34-36 млрд долларов. При этом чисто технологически проект невероятно сложен. В месте, где находится Штокман, глубина Баренцева моря достигает 350 м, расстояние же до берега составляет более 600 км.

Каждый из претендентов представил «Газпрому» собственную техническую схему разработки месторождения. По информации «Времени новостей», основная борьба за роль технического «спонсора» в сфере подводной добычи газа развернулась между Statoil Total, которые располагают примерно равным потенциалом в этой сфере. Вместе с тем, французский гигант, один из лидеров глобального рынка СПГ, явно превосходит норвежскую госкомпанию по активам, которые может предложить к обмену. Известно, что Statoil предложил «Газпрому» небольшую долю (около 10%) в проекте Snovit LNG, который в три раза меньше первый фазы Штокмана. А Total -- активы в одном добычном проекте (скорее всего, в добыче газа на иранском месторождении Южный Парс), а также законтрактованные мощности на регазификационном терминале Sabine Pass в США (имеет контракт на 10 млн т в год после 2009 г.). В этом смысле альянс Statoil со второй норвежской госкомпанией Hydro, которая предлагает «Газпрому» долю в Ormen Lange, слухи о котором ходили, может вполне состояться, чтобы «перебить» предложение французов.

Президенты обеих американских компаний встречались в сентябре прошлого года (сразу после объявления «Газпромом» шорт-листа участников) с Владимиром Путиным, и получили своего рода благословение на работу в проекте. «Плюс» ConocoPhillips, американского акционера ЛУКОЙЛа, в том, что компания имеет собственную технологию сжижения газа, а также серьезную систему газораспределения на розничном рынке США. Правда, в то, что «Газпрому» может быть предложена существенная доля в этом бизнесе, совершенно не верится. Кроме того, ConocoPhillips является участником СП по производству сжиженного газа в Катаре, который является основным конкурентом штокмановского газа в США. Вместе с тем, обе компании имеют заявки на строительство собственных терминалов по регазификации СПГ на Восточном побережье: Chevron собирается возводить Casotte Landing (мощностью 11 млн т), а ConocoPhillips - Beacon Port (13 млн т).

В то же время недовольство Вашингтона энергетической бравадой Москвы, очевидно, играет определенную роль в произошедшей задержке. «Когда происходят подобные вещи (критика Кремля со стороны американских властей - Ред.), они начинают сказываться на всех сферах жизни», -- заявил на прошлой неделе спецпредставитель президента России по связям с «семеркой» Игорь Шувалов, встречаясь с иностранными журналистами. При этом, как сообщила The Wall Street Journal, он назвал две конкретные сделки, «которые могут пострадать» -- Штокмановский проект и покупку «Аэрофлотом» самолетов Boeing. «Это были бы крупнейшие сделки между Россией и США», -- отмечает газета.

В Москве, судя по всему, не ждали такой яростной атаки Запада, особенно после того как к жесткой риторике Брюсселя присоединился Вашингтон. И сейчас всерьез волнуются за успех предстоящего саммита G8, который Россия готовится провести в роли хозяйки. В этих условиях отсрочка объявления выглядит попыткой хотя бы немного снизить пыл официальных лиц, представляющих партнеров по «восьмерке», при оценке деятельности Кремля на глобальном энергетическом рынке.

Тем не менее, нелицеприятные высказывания высокопоставленных чиновников из Вашингтона по поводу политики Москвы вряд ли подвигнут Кремль вычеркнуть и Chevron, и ConocoPhillips из числа участников проекта. Место как минимум одного американского участника в консорциуме даже не обсуждается, поскольку рассчитывать на вхождение на американский рынок без сопровождения крупным местным игроком выглядит полной утопией.