В среду в Швейцарии была предпринята попытка арестовать фуры с картинами из фондов Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Инцидент был в конце концов урегулирован, но для этого потребовалось проведение экстренного совещания швейцарского правительства, отменившего судебное решение об аресте шедевров.

Выставка "Французская живопись из коллекции Пушкинского музея Москвы" проходила в галерее швейцарского города Мартиньи (кантон Вале) с 17 июня по 13 ноября этого года. На ней были собраны 54 картины лучших французских художников -- от Пуссена до Пикассо. Причем в эти "от и до" входят произведения Ренуара, Дега, Мане, Моне, Гогена, Ван Гога...

Причиной ареста явился иск компании Noga, поданный в бюро по долговым искам и банкротствам кантона Женева.

Решение об аресте картин было принято бюро по долговым искам кантона Вале еще 11 ноября. Однако, как заявил представитель российского посольства в Швейцарии Игорь Петров, во вторник, 15 ноября, решение об аресте «было отменено при вмешательстве федерального совета (правительства) Швейцарии». По этой версии Noga, каким-то образом разузнав о блокировании иска, якобы подала вторичный иск. Он также был удовлетворен, и одна фура с картинами была арестована на таможне «Бардонне» в Женеве, а еще три -- на базельской таможне «Базель-ам-Райн».

В министерстве юстиции и полиции, однако, отрицают, что федеральные власти имеют какое-либо отношение к этому делу. В кантоне Вале, власти которого, как сообщают в Москве, представили гарантии целостности коллекции, сотрудник правительства Урсула Россье заявила, что ей ничего не известно об этом. Однако она отказалась высказываться по существу, отослав к швейцарскому МИДу. Другой сотрудник кантональных властей на условиях анонимности заявил, что, во-первых, целостности коллекции ничто не угрожает, а во-вторых, речь идет о решении судебного органа, а закон прямо запрещает политическим властям оказывать воздействие на органы юстиции. Несмотря на это, федеральный совет снова собрался на экстренное заседание и снова отменил судебное решение. Как сообщил официальный представитель федерального департамента иностранных дел Ларс Кнухель, это решение правительства приняло, руководствуясь интересами государства. По его словам, постановление правительства вступило в силу с момента его объявления, то есть немедленно. И тем не менее шедевры были вынуждены остаться на ночевку в Швейцарии. Дело в том, что девять из них вчера вечером были помещены на хранение в боксы свободной таможенной зоны Женевы. Как пояснил ИТАР-ТАСС консул генконсульства РФ в Женеве Дмитрий Межауров, согласно правилам боксы закрываются и опечатываются с 19.00 до 7.00 по местному времени. Доступ к ним закрыт кому бы то ни было, и это правило жестко соблюдается. Фуры с остальными картинами также было решено оставить на ночь в Женеве, и только сегодня утром они должны были отбыть в Москву через Кельн.

Директор ГМИИ имени А.С. Пушкина Ирина Антонова прокомментировала инцидент жестко: «Это преступление по отношению к художественным ценностям. Художественные произведения заложниками быть не могут. Действиями пограничных и таможенных властей Швейцарии создана реальная угроза сохранности шедевров». Даже форма этих действий была, мягко говоря, неадекватной. У сопровождающих картины сотрудников ГМИИ отобраны все документы и мобильные телефоны. У водителей автомобилей на какое-то время отняли ключи, поэтому в течение нескольких часов было отключено кондиционирование и снят климатический режим. Перепады температур совершенно недопустимы применительно к старой живописи. На акклиматизацию необходима по крайней мере неделя. Смена режима -- из тепла в холод и обратно в тепло -- могла привести к деформации холста, травмам красочного слоя.

Какая правовая база имеется у российского музея в случае подобных инцидентов? С этим вопросом газета «Время новостей» обратилась к заместителю директора ГМИИ имени А.С. Пушкина по выставочной работе Зинаиде Бонами. «Вывоз музейных ценностей из страны, проход таможенных и пограничных служб возможен после удовлетворительного ответа принимающей стороны на запрос о соблюдении гарантий безопасности, -- считает она. -- Этот запрос не делает музей. Это прерогатива государственных ведомств: Министерства культуры, Федерального агентства по культуре и кинематографии, Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия («Росохранкультура»). Помимо страховочной гарантии получается еще и госгарантия. В данном случае она была получена от руководства кантона Вале, где проходила выставка. Согласно этой гарантии произведения защищаются от претензий, в том числе судебных, третьих лиц, на каждую из картин. Считаю, что невозможно делать произведения искусства заложниками коммерческих споров. Ведь это достояние не только национальное, но и общечеловеческое».

Имеется несколько прецедентов ареста собраний российских музеев, вывезенных за границу. В июле 2003 года Французская ассоциация держателей облигаций царских займов (АФПЕР) пыталась арестовать выставку из Эрмитажа «Когда Россия говорила по-французски». Причина -- претензии на невыплаченные долговые обязательства, основанные на долгах царских времен. Поскольку в 1997 году Москва и Париж подписали межправительственное соглашение об урегулировании взаимных финансовых претензий, претензии АФПЕР сочли безосновательными и требования не удовлетворили.

Другой прецедент связан с претензиями наследника известного коллекционера импрессионизма Сергея Щукина Андре Марка Роберта Делок-Фурко. В июле 2003-го внук Щукина требовал арестовать шедевры ГМИИ и Эрмитажа, вывезенные в Америку на показ. Позднее он судился, требуя, чтобы имя его знаменитого предка в российских музеях стояло рядом с шедеврами как копирайт. Однако все разрешилось полюбовно. И в сентябре 2004 года г-н Делок-Фурко помирился с российскими музеями и даже подарил тому же ГМИИ шесть картин из парижского собрания Сергея Щукина, о чем и писала наша газета с большим удовольствием.

Корни конфликта, приведшего ко вчерашнему инциденту, уходят в первые месяцы существования демократической российской власти.

Торговая фирма Noga D'Importation et D'Exportation SA, расположенная в Женеве, была одним из многочисленных предприятий, принадлежащих выходцу из еврейской общины Судана Нессиму Гаону. В начале 90-х годов эта фирма активно поставляла в Россию продовольствие и удобрения по контрактам с органами всех существовавших в тот период в нашей стране государственных администраций -- СССР, РСФСР и Российской Федерации. Оплачивались эти поставки преимущественно нефтью, что было типично для того времени. Общим итогом этих торговых операций г-н Гаон остался недоволен и в 1993 году начал требовать от российских властей доплаты. Сумму невыполненных обязательств РФ перед фирмой Noga он оценивал примерно в 680 млн долларов.

В 1997 году Гаон добился частичного удовлетворения своих требований в Стокгольмском арбитраже (на 27 млн долл.). Самым неприятным для российских властей было то, что арбитраж обнаружил в двух контактах 1991 года отказ российской стороны от «суверенного иммунитета» -- другими словами, оплата поставок гарантировалась государственной собственностью РФ. Это решение Стокгольмского арбитража открыло перед г-ном Гаоном юридическую возможность требовать ареста российских государственных активов в других странах Западной Европы. Чем он и воспользовался. И хотя ни один из этих арестов не был доведен до логического конца (т.е. до продажи имущества и передачи вырученной суммы истцу), каждая из историй получалась очень громкой и портила российским чиновникам много нервов.

В мае 2000 года по иску фирмы Noga были арестованы средства на счетах российских дипломатических представительств во Франции. Арест был снят в августе того же года. 13 июля 2000 года во французском порту Брест был арестован российский барк «Седов», прибывший на международный морской праздник. Арест с судна снят 24 июля того же года.

22 июня 2001 года судебные приставы явились на проходивший под Парижем авиасалон «Ле Бурже» с решением об аресте по иску Noga двух российских самолетов МиГ-АТ и Су-30. Экипажи этих машин (а заодно и некоторых других российских летательных аппаратов), видимо, были заблаговременно оповещены о грядущих неприятностях, и борты успели вылететь в Москву до того, как приставы до них добрались. Решение об аресте самолетов было отменено через суд на следующий год.

При рассмотрении этих дел решающим доводом для французских судей оказалось то, что ни самолеты, ни барк «Седов» не принадлежат непосредственно правительству РФ (а лишь государственным российским организациям). А счета дипмиссий были признаны счетами Центрального банка России (т.е. независимой от правительства организации).

Президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин, который в начале 90-х годов был вице-премьером, высказал вчера мнение, что следовало бы исполнить решение Стокгольмского арбитражного суда 1997 года относительно выплат фирме Noga, а также наказать чиновников, плохо составивших договоры с этой компанией. Он напомнил, что арбитраж присудил тогда г-ну Гаону порядка 25 млн долл. плюс погашение 30 млн долл. судебных издержек. «Это 50 млн, и если бы мы заплатили вместо почти 700 млн убытков, о которых он продолжает заявлять, вопрос давно уже был бы закрыт", -- считает г-н Шохин. А министр финансов Алексей Кудрин, занимавший пост российского вице-премьера в период активной судебной борьбы с Noga 2000--2001 годов, и не сомневался в том, что картины вернутся на родину в самое ближайшее время. «Оснований у компании Noga арестовывать коллекцию нет, -- сказал он РИА Новости. -- Любая подобная коллекция картин вывозится за границу для экспозиции только после получения абсолютных гарантий на всех уровнях о ее возвращении. Об этом обязаны были позаботиться владельцы полотен и организаторы выставки». Теперь остается выяснить, не повлияли ли арест и временное отключение системы кондиционирования на состояние шедевров.