Конфискация, как одна из мер борьбы с преступностью, вчера получила авторитетного сторонника уже не из числа не отличающихся либеральными взглядами силовиков, а из руководства высших судов страны. «Вместе с водой мы выплеснули ребенка. Если Россия не будет бороться с коррупцией, с международной транснациональной преступностью, то мир вынужден будет бороться с Россией», -- так председатель Конституционного суда Валерий Зорькин отозвался вчера об исключении из Уголовного кодекса в 2003 году такой меры наказания, как конфискация. Впрочем, расстраиваться главе КС осталось недолго. Судя по всему, конфискации предстоит триумфальное возвращение в УК - по информации "Время новостей", соответствующий проект уже готов в правительстве и вскоре будет предложен Госдуме.

Пережив успешно перестройку и распад СССР, такая мера наказания, как конфискация, благополучно перекочевала из советского в российский УК -- конфисковывали буквально все, до последней копейки и нитки. Только за получение взятки в 2002--2003 годах было вынесено 50 обвинительных приговоров, предусматривающих в качестве дополнительного наказания конфискацию имущества. Однако в конце 2003 года при принятии президентского пакета поправок к УК конфискация личного имущества осужденного, несмотря на самое ожесточенное сопротивление Генпрокуратуры, была все же вычеркнута из кодекса. При этом в законодательстве (ст. 81 Уголовно-процессуального кодекса) сохранилась конфискация «имущества, денег и иных ценностей, полученных в результате преступных действий либо нажитых преступным путем». Но для того, чтобы добраться до этого имущества, следствие должно было доказать уже не только вину владельца, но и незаконное происхождение денег и ценностей. Неудивительно, что силовики развернули грандиозную кампанию за восстановление «советской» меры наказания, которая прошла под лозунгом борьбы с тремя «бичами России»: терроризмом, наркоторговлей и коррупцией. Представители Генпрокуратуры, в том числе ее глава, категорически утверждали, что невозможно победить коррупцию, если не отбирать у взяточников все «нажитое незаконным трудом». «Для коррупционеров становится выгодна экономическая составляющая преступления», -- заявлял, в частности, генпрокурор Владимир Устинов.

Разумеется, у прокуроров нашлось немало сторонников, в том числе и на Охотном ряду. «В декабре 2003 года уголовный закон лишился очень мощного правового инструмента устрашения нечистых на руку людей -- конфискации имущества как меры наказания, что юридически и социально не обосновано», -- говорилось в пояснительной записке к законопроекту, внесенному прошлой зимой в Госдуму депутатами-единороссами Любовью Слиской, Александром Гуровым, Александром Волковым и Александром Хинштейном. Эти парламентарии в праведном порыве предложили изымать даже имущество не только преступников, но и их знакомых, «при условии, что лицо знало, могло знать либо должно было знать о незаконном приобретении, предназначении или использовании имущества».

Однако проект, получивший отрицательное заключение правительства, подписанное вице-премьером Александром Жуковым, так нижней палатой и не рассматривался. Впрочем, перемирие было куплено дорогой ценой -- Белый дом сам начал готовить аналогичный законопроект. «Если нельзя противодействовать, то нужно возглавить движение, -- пояснил «Времени новостей» источник в правительстве. -- И уже готов проект, который, видимо, будет внесен в Госдуму президентом. Он восстанавливает конфискацию, но не в прежнем виде, как наказание, которое предусматривало изъятие всего имущества, а в виде специальной меры, подразумевающей конфискацию дохода от преступления или приобретенного на эти деньги имущества». По словам нашего источника, такая мера будет применяться только по ряду особо значимых преступлений, и следствию еще нужно будет доказать, что эти деньги украдены. «Именно такой подход отражен в международном праве, и принципиально проект не будет отличаться от того, что записано в УПК, -- просто пытаемся учесть мнение силовиков», -- пояснили в Белом доме.

Вполне возможно, что документ будет принят уже в самое ближайшее время. По словам нашего источника, проект был готов еще несколько месяцев назад, и начавшееся его активное обсуждение может оказаться подготовкой к внесению в Думу. Примечательно, что дискуссию вывел на новый уровень глава органа, которому, возможно, пришлось бы поставить точку в этом споре -- председатель Конституционного суда, который вчера на конференции «Роль права в обеспечении национальных интересов» выступил за возврат конфискации в Уголовный кодекс.

В докладе г-на Зорькина конфискация преступных доходов названа «одним из стержневых элементов конвенций ООН и Совета Европы по вопросам борьбы с транснациональной организованной преступностью, коррупцией, наркобизнесом, отмыванием преступных доходов». Он также апеллировал к определению КС от 8 июля 2004 года, в котором говорилось, что нормы УПК о конфискации не могут подменять собой нормы уголовного закона. «Исходя из указанной правовой позиции, урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства предполагает не просто восстановление исключенной ст. 52 УК в прежнем виде, а введение уголовно-правового института конфискации в новой редакции, соответствующей требованиям названных конвенций», -- говорится в докладе главы КС.

Неудивительно, что заявление г-на Зорькина порадовало силовиков. «Считаем необходимым ввести в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство институт конфискации имущества, нажитого преступным путем», -- напомнил вчера замгенпрокурора Сабир Кехлеров. Примечательно, что за несколько дней до этого в защиту конфискации единым фронтом уже выступили представители Госдумы и правительства. «Я надеюсь, в ближайшем будущем мы будем иметь конфискацию в нормальной цивилизованной форме, -- заявил на днях глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев. -- В настоящее время в России проходит ратификация конвенции ООН о противодействии коррупции. Мы, по сути, принимаем эту конвенцию и обязаны будем ввести у себя в законодательство такое понятие, как конфискация. Не все будет конфисковываться, конечно, никто не говорит о повальной конфискации. Но есть вопросы, которые уже определены, -- по коррупционным преступлениям». И даже считающийся самым либеральным из министров -- глава Минэкономразвития Герман Греф признал необходимость экспроприации награбленного. «Если речь идет о взяткополучателе в крупных объемах, то можно, наверное, об этом думать, но это должно быть исключением из правил», -- сказал он.

Более критично к инициативам относится представитель правительства в Конституционном суде РФ Михаил Барщевский. «Не надо смешивать конфискацию как меру наказания, когда изымается все личное имущество, неважно какого оно происхождения, и такую специальную меру, когда конфискуется то, что добыто преступным путем, -- заявил он вчера «Времени новостей». -- Если говорить о мере наказания, то я категорически против конфискации. Это ярчайший пример возврата к тоталитарной советской системе. А конфискация добытого преступным путем и без того существует в УПК. Если же кому-то непонятно, как применять эту статью, то нет необходимости вносить поправки -- достаточно, чтобы пленум Верховного суда дал разъяснения. Многие представители правоохранительных органов говорят о конфискации как виде наказания только потому, что не умеют доказывать, что же добыто преступным путем, а что является легально приобретенным имуществом. То есть свой непрофессионализм они пытаются компенсировать драконовскими законами. Между тем можно ввести конфискацию и личного имущества, но только за терроризм и за наркоторговлю».