В конце прошлой недели в Госдуме вновь обсуждалась целесообразность введения государственной монополии на алкогольную продукцию. Про такую монополию заговорил сам президент на одном из заседаний Госсовета летом нынешнего года. Правда, не уточнил, идет ли речь о госмонополии на производство алкогольной продукции или на торговлю ею.

С учетом того, что элементы монополии поэтапно будут вступать в силу уже с 1 января 2006 года, участники парламентских слушаний постарались оценить возможные последствия таких нововведений. Мнения чиновников и профессиональных участников рынка, как водится, оказались прямо противоположными. Если первые приветствуют введение монополии, то участники рынка предсказывают не только вымывание значительной части ассортимента, но и рост цен и сокращение бюджетных поступлений в казну.

После слов президента о необходимости введения спиртовой монополии для борьбы с гибелью людей от некачественной поддельной водки очень быстро, в течение нескольких месяцев, были подготовлены поправки, серьезно ужесточающие оборот алкоголя. Уже с нового года будет действовать новый порядок лицензирования, импорта и учета алкогольной продукции. Заводы планируется оснастить счетчиками алкоголя, данные с которых будут поступать в единую госсистему учета и контроля алкоголя. С 1 июля 2006 года для участников рынка будет введена обязательная предоплата. Не исключено, что тогда же начнет работать некий госорган по контролю за производством спирта. Правда, что он будет собой представлять, пока никому не ясно.

По словам председателя комитета Госдумы по экономической политике Валерия Драганова, все помнят о буме самогоноварения, и до сих пор значительная часть спиртного в регионах -- фальшивки. Доля теневого оборота российского алкогольного рынка, по его оценке, не менее 50--60%. По словам г-на Драганова, национализация алкогольным предприятиям не грозит, монополия будет распространяться только на контроль «за каждой каплей спиртного». "Монополия на алкоголь есть в Белоруссии, Болгарии, Норвегии, частично в Канаде, Швеции, Финляндии", -- напомнил он.

Между тем, по подсчетам Министерства экономического развития и торговли, доля нелегального производства и оборота алкоголя в России составляет около 30%. Как отмечают эксперты МЭРТ, алкогольная отрасль ввиду высокой ликвидности и быстрой окупаемости вложенных средств наиболее привлекательна для теневого бизнеса. За первое полугодие 2005 года за выпуск нелегальной продукции органами внутренних дел возбуждено более девяти тысяч уголовных дел.

Тем не менее представитель Минэкономразвития высказался против государственной монополии. По словам заместителя директора департамента госрегулирования в экономике МЭРТ Петра Пустеленина, монополия на производство спирта противоречит Конституции. Ведь введение монополии предполагает, что государство выкупит у частных инвесторов контрольные пакеты акций всех работающих на рынке компаний.

«Введение госмонополии на любое из звеньев алкогольного рынка нецелесообразно по крайней мере до того, как закон не будет в полной мере реализован на практике и последствия этой реализации не подвергнутся тщательному изучению», -- говорит председатель правления Национальной алкогольной ассоциации Павел Шапкин. Тем более было бы утопией говорить о создании государственного предприятия, закупающего у заводов весь объем производимого ими спирта, считает г-н Шапкин.

На алкогольном рынке будет происходить дальнейшее ужесточение правил игры, даже если от идеи монополии придется отказаться, считают члены экспертного совета думского комитета по экономической политике, разрабатывающие концепцию спиртовой монополии. Уже в ближайшее время предлагается усилить уголовную и административную ответственность за производство нелегальной спиртосодержащей продукции, а предпринимателей из алкогольного бизнеса привлекать к участию в госпрограммах по оздоровлению нации и повышению культуры потребления алкоголя.

В итоге представления о том, в каком виде возможно введение госмонополии на спирт и реально ли это вообще, в головах участников мероприятия так и не сложились. Единственное, на чем они сошлись, -- монополия не должна копировать структуру «Росспиртпрома», контролирующего производство 60% спирта и показавшего полную неспособность навести порядок на рынке.