Во вторник в 15.00 по московскому времени 30-летний чешский велосипедист Ондрей Сосенка вышел на полотно олимпийского велотрека в Крылатском на старт одной из самых престижных и трудных дисциплин -- часовой гонки. Час спустя, проехав 49 700 метров, измочаленный гонщик с помощью тренера и ближайших родственников, специально прилетевших поддержать его в Москву, вылез из седла. Его выдающемуся достижению (прежний рекорд, принадлежавший британцу Крису Бордмэну, был превзойден на 259 метров) аплодировало примерно 50 человек: обслуживающий персонал трека, судьи, врачи и полтора десятка воспитанников местной велосипедной школы. Первыми словами нового рекордсмена мира были: «Никогда больше не выйду на трек!»

Еще два часа спустя Сосенка, освоившийся в роли человека, вставшего в один ряд с Фаусто Коппи, Жаком Анкетилем, Эдди Мерксом и уже упоминавшимся Бордмэном, отвечал на вопросы корреспондента «Время новостей» Владимира ИЛЬИНА. Первым, кого Ондрей Сосенка счел нужным поблагодарить за установленный рекорд, был все тот же Бордмэн.

-- В 2000 году я выступал на трековом чемпионате мира в Манчестере в командной гонке преследования. Мы заняли, если не ошибаюсь, седьмое место. Именно там я своими глазами увидел, как Крис установил рекорд мира. Прежний рекорд, принадлежавший Мерксу, держался 28 лет. Помню, что долго находился под впечатлением той гонки и поклялся себе, что когда-нибудь обязательно буду лучшим в этой классической велосипедной дисциплине. Я не забывал об этом даже тогда, когда окончательно ушел с трека на шоссе. И вот судьба предоставила мне возможность осуществить задуманное. Как это нередко бывает, помогло «несчастье». Моя профессиональная команда «Аква и Сапоне» не вошла в число допущенных в серию «Про Тур», не получила приглашение на «Джиро», «Тур де Франс» и другие престижные велогонки. В моем соревновательном графике возникла почти четырехмесячная пауза -- с апреля по август не было предусмотрено ни одного по-настоящему серьезного старта. Тут-то я и вспомнил в очередной раз о своей мечте.

-- Почему для штурма рекорда был выбран именно московский трек? Считается, что для подобных достижений лучше подходят арены, расположенные где-нибудь в горах.

-- На треке значение имеет не только высота, но и микроклимат. В Мексике трек открытый, и крутить на нем в течение часа педали тяжело для организма. Кроме того, перепады температур, порывы ветра, солнце, которое может спрятаться за тучу, а потом снова появиться. На закрытых же треках спортсмен менее зависим от погоды. Я выбирал между Москвой, Манчестером и Бордо. Свой выбор на Крылатском я остановил из-за более длинного, нежели во Франции и Англии, полотна трека. Там оно 250 метров, а в Москве 333. Эту особенность вашего трека я оценил еще в 2000 году, когда был здесь на этапе Кубка мира. С моим двухметровым ростом более длинная прямая является хорошим подспорьем -- я велосипедист силового склада. Вот и на часовую гонку я поставил большую 100-дюймовую заднюю передачу, тогда как большинство моих коллег ставят на темповые виды звездочку в два раза меньше. Хочу поблагодарить работников трека и руководство Федерации велосипедного спорта России. В Крылатском мне создали все условия -- даже температуру полотна специально по моему желанию довели до 28 градусов.

-- Сколько времени у вас ушло на подготовку к установлению рекорда, и где вы тренировались?

-- Готовился в общей сложности два месяца. Тренировался почти исключительно на шоссе. Месяц назад провел часовую тренировку на треке в Италии и уже по прилете в Москву, за сутки до установления рекорда, я еще час катался по треку.

-- Велосипед, на котором вы штурмовали рекорд, также был сделан специально?

-- Нет. Это самая обычная машина для шоссейных гонок с раздельным стартом. После того как Международный союз велосипедистов ввел жесткие лимиты на технические особенности велосипедов, прежние, космические модели перестали пользоваться большой популярностью. Впрочем, мой велосипед -- машина более чем достойная.

-- Насколько вам удалось выдержать запланированный график прохождения дистанции?

-- До 50-й минуты все шло просто отлично. Я шел с опережением своего графика, который предусматривал в итоге 49 666 метров. После финиша тренер сказал мне, что если бы мне удалось удержать темп, я бы проехал 49 900 метров. Но с 50-й минуты наступил кризис, с которым я боролся примерно пять минут. За это время я «растерял» 200 метров, но в итоге все равно проехал лучше намеченного результата.

-- Чего рассчитываете добиться с помощью вашего выдающегося достижения?

-- Во-первых, мне просто приятно, что я вписал свое имя в один ряд с выдающимися гонщиками прошлого. Кроме того, всерьез рассчитываю, что теперь смогу подписать хороший контракт с командой, выступающей в «Про Туре», и в следующем сезоне приму участие в престижных гонках. Мы специально выбрали для штурма рекорда время, когда идет «Тур де Франс». Во время этой многодневки подписывается большинство контрактов на следующий сезон, и потому о моем достижении мгновенно стало известно менеджерам всех команд. Я уже получил массу звонков, и надеюсь, что сумею найти себе хорошую профессиональную группу. Ну и рекламные дивиденды от установления рекорда, поверьте, немалые.

-- Кстати, раз уж речь зашла о дивидендах, -- кто несет расходы, связанные с попыткой гонщика штурмовать рекорд в часовой гонке? Официальных соревнований в этой дисциплине ведь не проводится.

-- Все расходы ложатся на гонщика или его спонсоров. Нужно оплатить доставку и установку фотофиниша, перелет и проживание врачей, судей, официальных делегатов UCI. Мой визит в Москву обошелся мне примерно в 10 тыс. евро. Но в проигрыше, поверьте, я не остался.