Украина в минувшую пятницу продемонстрировала, что готова конфликтовать с Россией практически во всех отраслях топливно-энергетического комплекса, за исключением, пожалуй, лишь угольной. В начале апреля обострились отношения между Киевом и российскими нефтяными компаниями -- введением госрегулирования цен на бензин премьер Юлия Тимошенко спровоцировала топливный кризис. Вмешательство президента Украины Виктора Ющенко позволило снять истерику по этому поводу, однако конфликт вряд ли можно считать исчерпанным. С 1 июля прекращены поставки украинского атомного электричества в российские приграничные районы -- цена была повышена в 1,8 раза. Также в минувшую пятницу «Газпром» и «Нафтогаз Украины» обменялись недружелюбными телеграммами: российская сторона проинформировала коллег, что сократит поставки газа в счет оплаты транзита (так как Украина не возвращает 7,8 млрд куб. м, зависших в хранилищах), а в ответ на это было заявлено, что компенсировать снижение объема Украина будет из газпромовского экспортного потока.

Зампред правления «Газпрома» Александр Рязанов сообщил украинским коллегам, что во втором полугодии «Газпром» поставит в счет оплаты транзита всего 1 млрд куб. м газа. Об этом сообщила пресс-служба монополии. «Нафтогаз» распространил встречное сообщение: «Указанные в телеграмме «Газпрома» объемы поставок газа на Украину в июле 2005 года полностью соответствуют объемам, которые предусмотрены контрактом. Однако непонятной является позиция российской стороны относительно ограничения во втором полугодии 2005 года объемов поставок природного газа всего до 1,1 млрд куб. м в счет оплаты услуг за транзит. Такое ограничение может вызвать необходимость соответствующего ограничения поставок природного газа европейским потребителям». Фамилию топ-менеджера украинского концерна, направившего ответную телеграмму, в выходные узнать не удалось. Впрочем, глава компании Алексей Ивченко уже дважды говорил о намерении компенсировать выпадающие объемы из экспортного потока «Газпрома».

История развития конфликта «Газпрома» и «Нафтогаза» напоминает политический детектив. В декабре 2004 года, в разгар переговоров о цене газа между Туркменистаном с одной стороны и Украиной с Россией с другой, Ашхабад поставки прекратил. Для Киева это было подобно холодной смерти, так как на туркменский газ приходится примерно 50% баланса Украины. Чтобы не ослаблять свои переговорные позиции, «Нафтогаз» стал активно отбирать газ из подземных хранилищ. По информации «Времени новостей», «Газпром» был в курсе этого, но, поскольку ситуация была форсмажорная и на переговорах с Ашхабадом «Нафтогаз» был союзником, скандалить никто не стал. Более того, у сторон была взаимная договоренность о том, что, если с Туркменбаши не удастся договориться, с начала 2005 года «Газпром» либо сам поставит, либо обеспечит транспортировку газа (до 20 млрд куб. м) независимых производителей для закрытия «туркменской дыры» в украинском балансе.

Однако в результате «оранжевой революции» власть на Украине сменилась. В итоге «Нафтогазу» было отказано в дополнительном объеме российского газа, после чего Украина спешно согласилась на ценовые предложения Турменбаши.

Затем появилось дело о «пропавших» в подземных хранилищах Украины 7,8 млрд куб. м газа. Впервые «Газпром» заявил о нем в марте, на первой встрече с новым руководителем «Нафтогаза» Алексеем Ивченко. Но если вначале это выглядело как один из пунктов усиления переговорной позиции по другим вопросам (о цене газа и транзита, концессии по украинским газопроводам и т.д.), то затем стало основной темой противостояния.

Положение «Нафтогаза» выглядит незавидным. Дыра в балансе на второе полугодие составляет около 18 млрд куб. м газа (более половины от потребности): нужно либо этот объем закупать у «Газпрома», который предлагает начинать переговоры с цены аж в 160 долл. за 1 тыс. куб. м, либо снижать потребление, либо отбирать (т.е., по сути, воровать) газ из экспортного потока. Помимо этого «Нафтогазу» предстоит погасить долг перед Туркменией -- около 600 млн долл. Необходимо рассчитываться и с бюджетом в связи с увеличением налоговых ставок и других сборов с компании -- глава киевского Центра энергетических исследований Константин Бородин оценивает эту задолженность в 500--800 млн гривен (100--160 млн долл.). Все это выглядит как серьезный повод для кадровых решений, которых добивается Юлия Тимошенко (г-н Ивченко, как известно, не является ее протеже).

Она сообщила в выходные, что 6 июля правительство Украины рассмотрит отчет г-на Ивченко о сложившейся ситуации. Г-жа Тимошенко отметила, что правительство поставило перед «Нафтогазом» задачу до 1 июля полностью обеспечить баланс газа на второе полугодие, поэтому во время отчета надеется услышать подробную информацию о ее выполнении, состоянии экспорта и импорта газа. Отвечая на вопрос о возможности отставки г-на Ивченко с поста главы газового концерна (он, кстати, еще является замминистра топлива и энергетики), премьер Украины многозначительно отметила, что до отчета поднимать этот вопрос преждевременно.

«Газпром» же в этой ситуации намерен демонстрировать европейским коллегам ненадежность существующих транзитных коридоров Белоруссии и Украины (в прошлом году попытки несанкционированного отбора со стороны Минска привели к прекращению на несколько часов экспортного потока газа через территорию республики, в этом году глава «Нафтогаза» лично говорит о готовности решать свои проблемы за счет европейских потребителей) для повышения привлекательности Северо-Европейского газопровода. Не случайно именно в разгар разбирательств по исчезнувшим из украинских хранилищ 7,8 млрд куб. м глава «Газпрома» Алексей Миллер официально объявил о решении строить морскую трубу в Европу с неожиданно высокой проектной мощностью -- 55 млрд куб. м в год.

В этой ситуации финансовые операционные потери «Газпрома» есть и будут. Спотовый рынок для российского концерна длительное время был финансово непривлекательным из-за рисков, связанных с транзитом по Украине. Помня о годах несанкционированного отбора, страховщики краткосрочных контрактов на протяжении нескольких лет после прекращения этой практики требовали с «Газпрома» гораздо большую премию, чем, к примеру, с норвежцев. Вряд ли кто-то считал точные финансовые потери, но конкурентоспособность российского спотового газа, очевидно, пострадала весьма сильно.