За последние пять лет режиссер Ридли Скотт успел совершить следующее: весьма сомнительно экранизировал две хорошие книги («Ганнибал» Томаса Харриса и «Великолепную аферу» Эрика Гарсии); воссоздал катастрофические для американских вооруженных сил октябрьские события 1993 года в Сомали («Черный ястреб»); откомментировал собственную дебютную короткометражку «Мальчик и велосипед» в рамках альманаха «Синема 16» и стал режиссером компьютерной игры «Годзилла: Спасите мир». За исключением действительно мощного «Черного ястреба» ни один из этих опытов нельзя назвать безусловно удачным: поверить, что всеми этими «кукольными шашнями» занимался тот же самый человек, что в свое время поставил «Чужого», «Бегущего по лезвию бритвы», да хотя бы и «Тельму и Луизу», было довольно сложно. Это, видимо, осознавал и сам Скотт, в своем новом опусе решивший вернуться к традициям главного на сегодня своего триумфа -- «Гладиатора» (пять «Оскаров», включая номинацию «Фильм года», и 456 млн долл. в мировом прокате) и снявший масштабную историческую сагу -- его новый фильм «Царство небесное» повествует о временах Крестовых походов.

На дворе XII век. Бальян (Орландо Блум), кузнец из французского захолустья, переживает самый сложный период своей и без того непростой жизни. Только что его молодая жена покончила жизнь самоубийством, а следовательно, по католической традиции попадает прямиком в преисподнюю и даже не может быть похоронена по традиционному обычаю: перед захоронением грязные могильщики обязаны отрубить ей голову. Местный священник вместо душеспасительных бесед только подливает масла в адский огонь. А проезжающий мимо селения крестоносец сэр Годфри Ибелинский (Лайем Нисон), отправляющийся с небольшим отрядом в Святую землю, огорошивает Бальяна сообщением, что является его отцом. От всего этого у Бальяна голова идет кругом, и в конце концов, убив мерзкого священника и спалив кузницу, он отправляется вслед за крестоносцами -- чтобы обрести Царство Небесное на земле и искупить грех возлюбленной. По дороге в Иерусалим отец, успев научить Бальяна обращению с мечом и прочим воинским хитростям, погибает, а сам Бальян, добравшись до места назначения, попадает в самый центр интриг: гнусные тамплиеры, пользуясь неизлечимой болезнью иерусалимского короля Болдуина (Эдвард Нортон -- к слову, пожалуй, лучший артист во всей компании, несмотря на то, что на протяжении фильма он не снимает железную маску, скрывающую обезображенное проказой лицо), то и дело провоцируют религиозную вражду между крестом и полумесяцем и в результате доводят дело до того, что армия мусульман начинает осаду Иерусалима. И Бальяну приходится стать во главе защитников города.

Кажется, что большего счастья для киномана и представить себе нельзя: рыцари, сарацины, Иерусалим с высоты птичьего полета да вдобавок еще и Ева Грин в роли принцессы Сибиллы, любовного интереса Бальяна, да и любого вменяемого и половозрелого человека вообще. Однако абсолютно по всем фронтам Ридли Скотт терпит сокрушительное поражение. Единственная любовная сцена между Бальяном и Сибиллой длится меньше, чем средний клип группы «Виагра», и уж конечно куда более целомудренна -- кажется, что над ней поработали ножницы того самого цензора, что некогда кромсал в российском прокате «Окно в спальню». Но цензура ни при чем: если бы не убедительная просьба продюсеров, Скотт не стал бы вставлять и этот куцый акт любви. Орландо Блум хоть и набрал для своей роли 20 фунтов, но на средневекового кузнеца, а тем более рыцаря, все равно не тянет -- с эльфийскими ушами во «Властелине колец» он смотрелся куда более адекватно. Да и пресловутые птицы, с высоты полета которых обозревается Вечный город, кажутся выпавшими из того же компьютерного гнезда, откуда вылетали инопланетные пернатые в новых «Звездных войнах», -- исключительно для того, чтобы подчеркнуть масштаб спецэффектной графики. А кульминационная сцена осады Иерусалима может перехватить дыхание только у тех, кто умудрился пропустить «Две башни» или «Возвращение короля». Но обиднее всего то, что Ридли Скотт решил не просто повторить успех «Гладиатора», но и воспользоваться теми же приемами -- кровь летит в разные стороны такими же самыми бурыми сгустками, камера точно так же мечется среди сражающихся, а в лесной чащобе медленно проплывают идентичные «Гладиатору» хлопья снега, смешанные с пеплом. Удивительным образом творческий метод Скотта оказался идентичным подходу Егора Кончаловского, который практически без изменений перенес в свой «Побег» боевые наработки «Антикиллеров».

Тему «Царство небесное» скорее всего не закроет -- появились же после «Гладиатора» и «Троя», и «Александр», -- но чувство досады не покидает все два с половиной часа. Ибо отныне история битв за христианские святыни будет в первую очередь ассоциироваться не с мускулистым торсом Шварценеггера (давным-давно Пауль Верхувен собирался ставить с ним свои «Крестовые походы», но заведомо гениальный этот проект так и не увидел света), а с щуплой грудью Орландо Блума, на которую гримеры наклеили искусственную растительность, до неприличия одетой Евой Грин и сонмом других неплохих актеров (Джереми Айронс, Дэвид Тьюлис, Брендан Глисон и другие), которые старательно изображают реальных исторических личностей (все, кроме отца Бальяна, на самом деле вошли в анналы истории), но достоверны не более, чем губка Боб -- Квадратные Штаны и его подводные приятели.