Рассказывает Евгений АНТОНОВ, генерал-майор в отставке, доктор военных наук, в 1969--1970 годах -- начальник штаба группы советских военных специалистов ПВО, старший специалист при начальнике штаба ПВО и ВВС Вьетнамской народной армии.

-- На начальном этапе войны из СССР во Вьетнам направлялись зенитные ракетные полки целиком. Доподлинно знаю, что, например, 260-й полк зенитно-ракетных войск (ЗРВ) из Брянска под командованием полковника Федорова был отправлен туда в полном составе. За участие в этой войне полк получил орден Красного Знамени. Операторы ручного сопровождения, наведения, техники -- все это были наши офицеры, расчеты пуска -- наши солдаты. Мы испытали там свою новую технику, доработали ее, чтобы защитить от самонаводящихся ракет, научились стрелять по маловысотным целям, работать в условиях помех, значительно сократили время развертывания дивизионов.

-- Почему воевали только комплексами С-75, ведь тогда уже были С-125?

-- С-125 появились сначала в Египте. Вьетнамцы нас упрекали: почему не поставляете новинку в нашу воюющую страну? Но вся техника во Вьетнам шла тогда через Китай, отношения с которым были очень напряженными. Мы подозревали, что часть техники остается в Китае. Мог там остаться и новейший комплекс. Вообще китайцы тогда что хотели, то и делали. Наши специалисты перебрасывались в Ханой по воздуху. Я летел через Афганистан, Пакистан, Индию и Бирму. Другого пути не было. Но с этими странами договоренность была только о перевозке людей. Переправлять технику морским путем было опасно из-за американских военных кораблей. В конце концов вьетнамцам дали С-125, но в войне эти комплексы уже не участвовали. Вьетнамцы, кстати, просили и только что появившиеся у нас ПЗРК «Стрела-1», но их не дали из-за нежелания рассекретить.

-- Ваше появление во Вьетнаме удивило американских летчиков?

-- При первых же налетах на Вьетнам можно было понять, что американцы не подготовлены к войне. Летали они на выгодных для нас высотах и скоростях, самолеты в группах не имели тактического построения, помехи ставили слабые. Майор Проскурнин был награжден за то, что тремя ракетами сбил четыре цели, шедшие крыло в крыло. Американцы недооценили нашу зенитную ракетную технику и, когда понесли значительные потери, были в шоке. Ракеты наши были сильные, боевая часть -- 210 кг взрывчатки, покрытой броней со специальной нарезкой сверху. При разрыве она разлеталась на тысячи осколков и поражала цели. Американцы стали летать ниже и... попали под огонь зенитной артиллерии, о которой они тоже, видимо, были плохо осведомлены. Зенитчиками были вьетнамцы, наши специалисты только ремонтировали технику. Кстати, больше самолетов сбили зенитчики, а не ЗРВ.

-- Каков был характер действий американцев?

-- Когда американцы бомбили Северный Вьетнам, аэродромы они не трогали. А вообще они могли бы стереть Ханой и Хайфон с лица земли. Однако общественное мнение в США было против этой войны, американские военные побаивались шумных акций. Когда президентом США в 1969 году стал Ричард Никсон, он решил провести с вьетнамцами переговоры в Париже. Чтобы они стали сговорчивее, в 1972 году США затеяли операцию «Лайнбеккер-2». Летающие крепости В-52 совершили сотни самолетовылетов, утюжили землю. Наши об этом не пишут, но вьетнамцы действительно стали более покладистыми.

Но при этом командование ВВС США докладывало наверх: нет смысла совершать налеты, потому что во Вьетнаме нет целей. Нет заводов, оружейных складов -- все было спрятано в карстовые пещеры в горах. Я сам облазил эти пещеры, когда до нас стали доходить сведения, что часть техники, предназначенной Вьетнаму, китайцы оставляют себе. ЦК КПСС поставил условие: если не покажете склады с оружием, мы прекратим помощь. Мы поехали на север Вьетнама, на границу с Китаем, где вьетнамцы показали нам огромное количество вооружений. Хранение было неудовлетворительным -- отчасти из-за высокой влажности.

-- Вы говорите, что американцы жаловались на отсутствие целей. А как же знаменитое ковровое бомбометание, напалм?

-- Это они делали в Южном Вьетнаме, чтобы выкурить из джунглей партизан. Применяли и химикаты: вся листва с деревьев опадала, становилось видно, где находятся партизаны.

-- Где жили наши специалисты и какие приказы они получали из Москвы?

-- Жили в бунгало -- хижинах из бамбука, прикрытых пальмовыми листьями. Некоторые жили в пагодах. В бытность мою там никаких приказов из Москвы не было. Наши полномочия были ограничены. Вьетнамцы старались, чтобы мы не командовали, не участвовали в управлении боевыми действиями. Наш генштаб ничего не мог с этим поделать. Нам даже специально выделяли деньги, чтобы мы могли заводить с вьетнамцами-военными дружбу, в том числе и семьями, дарить подарки на дни рождения. Цель была побольше узнать, например, об их наступательных операциях в Южном Вьетнаме, перебрасывают ли туда войска, когда будут входить в Камбоджу, в Лаос.

Но все это оказалось абсолютно невозможно -- их партия смотрела очень строго. Наваливались наши разведчики в основном на меня, потому что я по статусу, по протоколу, который был заключен с вьетнамцами, должен был встречаться с представителями их генштаба раз в неделю, хотя бывало и чаще. Разведчики мне говорили: дайте хоть немного данных, чтобы отчет написать! Один разведчик как-то спрашивает: как вы думаете, идет подготовка к операции? Я ответил, что, по-моему, нет. Он записал. Никакой подготовки действительно не было. И приезжавшие из Москвы генштабисты тоже шли ко мне.

-- Почему же вьетнамцы так секретились от своих спасителей?

-- Возможно, боялись чуждых элементов среди нас. Возможно, думали, что мы что-то неосторожно можем написать в письме. С командующим ВВС и ПВО Ли Ван Чи мы учились в Ленинградской артиллерийской командной академии, только на разных факультетах. Он был со мной более открытым. Но в принципе СССР не требовал от вьетнамцев делиться информацией.