Первыми международный выставочный проект «Москва--Варшава. Warszawa--Moskwa. 1900--2000» в ноябре прошлого года увидели поляки. И уже в Варшаве академическую экспозицию в национальной галерее искусств «Захента» сопровождала демонстрация совсем свежих работ современных российских и польских художников «За красным горизонтом» (читай -- после краха коммунизма) в центре современного искусства «Уяздовский замок».

По переезде в Россию обе выставки, по-прежнему разделенные территориально и сделанные разными командами, тем не менее слились в единое целое. «Актуальная» часть, занявшая два корпуса Государственного центра современного искусства на Зоологической, добавила к своему «горизонтальному» названию многозначительную аббревиатуру «P.S.», признав себя довеском к фундаментальной «Москва--Варшава», которую показывает Третьяковская галерея (см. «Время новостей» от 25 марта). Выставочные каталоги, в отличие от их польских аналогов, вышли в едином дизайне. Вернисажи последовали один за другим (тогда как открытия в «Захенте» и «Уяздовском замке» разделяло почти десять дней, и делегации Третьяковки и ГЦСИ даже не встретились). Однако, несмотря на установившуюся формальную близость, выставки продолжают оставаться очень непохожими.

И в Москве справедлива фраза из рецензии в варшавской Gazeta Wyborcza: «За красным горизонтом» по отношению к «Варшава--Москва» -- это вечер в клубе по отношению к университетской лекции. На лекции обязательно нужно присутствовать, но удовольствие мы получим именно в клубе...»

Удовольствие -- категория субъективная: я знаю немало вполне адекватных и продвинутых персонажей, которые от научных конференций «торчат» куда больше, чем от ночных вечеринок. Но польской журналистке действительно удалось лаконично передать принципиальную разницу в самой атмосфере выставок. Которые при этом готовились и собирались людьми, идейно и эстетически близкими: научный руководитель исторической по пафосу «Москва--Варшава» Анда Роттенберг -- признанный эксперт в области именно современного искусства и даже сокуратор давней русско-польской выставки «Фауна», организованной как раз в сотрудничестве с ГЦСИ. Тем не менее залы Третьяковки в самом деле занимает добротная музейная экспозиция, сделанная с научной обстоятельностью и строгой структурой (скулы поначалу сводит -- согласен, но видывал я выставки куда скучнее и одновременно глупее). А пространства на Зоологической напоминают яркий, цветной, смешной и провокативный... бардак. Или, выражаясь корректнее и снова цитируя польских коллег, -- клуб, то есть нечто необязательное, приятное и совсем не предназначенное для серьезного общения.

Но общаться здесь никто, оказывается, и не собирался. Если музейная часть общего проекта ставила своей целью найти точки соприкосновения (или, наоборот, сознательного отталкивания) у русских и польских художников, в своих непростых взаимоотношениях отразивших весь вековой конфликт двух наших стран, то выставка современного искусства изначально вынесла за скобки тему диалога. Чтение каталога к «Красному горизонту» меня привело в некоторую оторопь. «Нет смысла преувеличивать масштаб взаимовлияний между нашими культурами в контексте искусства после Казимира Малевича и Владислава Стшеминского» (Леонид Бажанов, художественный руководитель ГЦСИ). «Польско-российский диалог случается нечасто. На выставке возникали ситуации, в которых его ведение оказалось весьма нелегким заданием» (Ева Гожондек, куратор). «Идиотически радостный российский и патологически унылый польский художественные пейзажи...» (Ирина Горлова, Михаил Миндлин, кураторы). «Существует ли в XXI веке какая-нибудь совместная польско-российская художественная жизнь, польско-российское культурное пространство, которое могла бы проиллюстрировать выставка? Если существует такое пространство, оно настолько невелико, что мы могли бы и вовсе допустить его отсутствие» (Стах Шабловский, куратор). Если с таким нарочитым презрением относиться к предмету выставки, входящей в проект «Москва--Варшава», нужно ли вообще затеваться с ней? Вопрос риторический. Ответом стала сумбурная экспозиция в ГЦСИ.

Если в «Уяздовском замке» у выставки была некая композиция, согласно которой работы распределялись по тематическим разделам (что соответственно отразилось в тамошнем каталоге), то московский вариант, очевидно, выстраивался по принципу «Чтоб побольше влезло» (а каталог переверстали согласно спасительному во всех случаях алфавитному порядку). Влезло далеко не все из обещанного, хоть в дело пошли и лестничные пролеты, и гардероб, и кафе -- впрочем, мансарда офисного корпуса ГЦСИ, тоже задействованная под экспозицию, встречает холодной и стерильной полупустотой. Но эти структурные нелепости и издержки -- уже последствия разрухи в головах. Коли кураторы сами решили, что им нечего сказать зрителю, им остается привлечь последнего лишь количеством выставленного. Несмотря на то, что сами по себе произведения польских и русских художников в большинстве своем -- вещи прежде всего качественные. И легко вступающие между собой в диалог, напряженный и идеологизированный.

Например, ностальгическая и одновременно трезвая инсталляция Ирины Кориной «Назад в будущее», в которой из-за глухих панелей выглядывают под потолком почти невидимые и недостижимые имитации советских парадных мозаик в духе ВДНХ, отлично рифмуется с агрессивными лайтбоксами Петра Выжиковского из серии Communostalgie, на которых крепкие «бодибилдеры» работают над собой в окружении строчек Маяковского. А работе Рафала Якубовича Arbeitsdisziplin, в которой снимки недавно выкупленной капиталистическим концерном «Фольксваген» фабрики под Познанью оборачиваются образами нового концлагеря для трудящихся страны проигравшего социализма, подходит инсталляция «Солдатам труда» нашего Юрия Шабельникова -- мученические изображения заводских цехов обычным карандашом на гигантских пластиковых основах и выложенная окурками звезда на полу. Цветные фотографии из проекта W-wa (то есть «Варшава», но произнесенная по-новому) Мауриция Гомулицкого с неожиданными явно тотемическими объектами, возникающими на варшавских улицах, контрастируют и одновременно складываются в пару с псевдогламурными видами Петербурга Дмитрия Шубина из серии «Смерть как фотография» -- на этих безобидных с виду снимках запечатлены места громких заказных убийств. И т.д. Но только все эти произведения разведены по разным углам зала, а то и по разным залам вообще.

В общем, если вы хотите что-то всерьез узнать об общих проблемах (а они, бесспорно, общие), волнующих современных российских и польских художниках, зайдите в ГЦСИ. Но только не как в клуб, а как в университетскую аудиторию. Приготовившись, что лекцию вам придется читать самим себе.