В Сухуми в субботу наконец присягнул новый президент непризнанной республики Абхазия Сергей Багапш. Предыдущая попытка его сторонников провести инаугурацию состоялась в декабре прошлого года и едва не привела к кровопролитию, поскольку примерно половина абхазских избирателей считали, что октябрьские выборы выиграл его соперник, Рауль Хаджимба.

В последний момент оппонентам удалось договориться о новых выборах, на которые они вышли тандемом: г-н Багапш как кандидат в президенты, а г-н Хаджимба -- в вице-президенты. Чтобы скрепить союз, было решено существенно расширить полномочия вице-президента, который по действовавшим на тот момент абхазским законам был при главе государства кем-то вроде чиновника по особым поручениям. Сергей Багапш обещал «загрузить вице-президента работой», уступив ему патронаж над силовыми ведомствами и внешнеполитическим курсом.

Сторонники г-на Багапша не считают, что в итоге набор полномочий самого президента сузился до символических: по их мнению, определять курс, как в вопросах обороны и безопасности, так и в дипломатической сфере, все равно будет первое лицо. И на торжествах в минувшую субботу главным героем был именно Сергей Багапш. Но местные наблюдатели полагают, что новый президент все-таки не сможет быть в республике таким полновластным хозяином, каким в свои лучшие годы был его предшественник Владислав Ардзинба. Сам г-н Ардзинба на церемонию не приехал. Символы государственной власти в виде сабли и посоха новому главе государства вручили без него. Зато в проводах эпохи Ардзинбы приняли участие президент такой же непризнанной Южной Осетии Эдуард Кокойты и руководители нескольких российских регионов, в частности губернатор Краснодарского края Александр Ткачев.

Г-н Ардзинба возглавил Абхазию еще до учреждения там поста президента -- он был одним из лидеров движения за отделение автономии от Грузии после распада СССР и возглавлял абхазские формирования во время грузино-абхазской войны. В 1994 году парламент впервые избрал его президентом. Через пять лет, в 1999-м, выборы были уже прямыми, но безальтернативными -- потягаться с национальным вождем не смог ни один политик. Однако к десятилетнему юбилею окончания войны, отмеченному в 2003 году, эйфория победы улетучилась: для многих стало очевидно, что десять лет независимости не принесли республике ни международного признания, ни экономического возрождения. Сам президент Ардзинба к этому моменту был уже настолько тяжело болен, что не появлялся на людях, и многие вообще сомневались в его существовании. Это затворничество сопровождалось чехардой премьер-министров и все более зловещими слухами о коррупции, в которой погрязли члены правящего клана.

В течение всего периода правления Владислава Ардзинбы отношения между Россией и Абхазией оставались весьма неоднозначными. После окончания грузино-абхазской войны Россия, к примеру, на несколько лет закрыла свою границу с непризнанной автономией, поскольку Грузия в рамках СНГ настояла на блокаде сепаратистов. Блокада, безусловно, не способствовала росту пророссийских настроений. Да и сам г-н Ардзинба, в течение многих лет придерживавшийся риторики, полностью лояльной по отношению к России, находил возможным одновременно выстраивать отношения с другими странами, например с Турцией. Россия же, поддерживая общий фон разговоров о возможном признании Абхазии или даже вхождении ее в состав федерации, по сути использовала эту непризнанную республику как разменную карту в политической торговле с Тбилиси.

Но тбилисская «революция роз» и последующее падение аджарской автономии заставили некоторых московских политиков повнимательнее присмотреться к своим заклятым друзьям в Абхазии и Южной Осетии. Поскольку Абхазия к этому моменту оказалась на пороге президентских выборов, а продлить президентство опасно больного Владислава Ардзинбы было уже невозможно, решили обеспечить победу его преемника. Таковым стал бывший офицер КГБ СССР, а в последний год вполне успешный и популярный абхазский премьер-министр Рауль Хаджимба.

Однако вмешательство российских политтехнологов и покровительство приближенных г-на Ардзинбы сослужило ему далеко не лучшую службу: его стали воспринимать как защитника коррумпированного старого режима, который к тому же грубо навязывается извне, пусть и со стороны дружественной России.

Оппозиционный кандидат Сергей Багапш, напротив, стремительно набирал очки, несмотря на выдвинутые обвинения в прогрузинской ориентации. Война, которая велась против г-на Багапша, в том числе и при участии российских политиков, заставляла сомневаться в победе даже самых оптимистичных его сторонников. После октябрьских выборов, исчерпав все прочие политические и судебные возможности воспрепятствовать победе багапшистов, Россия даже временно закрыла границу с Абхазией. Стараясь привести к власти своего ставленника, чтобы сохранить влияние на территории, московские политики едва не лишились и влияния, и территории: если бы война предвыборная переросла в гражданскую, Грузия как минимум получила бы основание требовать немедленной замены российских миротворцев в Абхазии на международные силы.

Обвинять Сергея Багапша в симпатиях к Грузии перестали только после его январской победы. Сам он многократно говорил, что намерен только углублять сотрудничество с Россией и даже добиваться совместимости законодательства. Эти цели он назвал и в инаугурационной речи. Большинство собеседников «Времени новостей» в Сухуми уверены в искренности этих намерений. «В Абхазии не может быть никаких прогрузинских политиков, -- сказал один из местных предпринимателей. -- Как только кто-то попытается сделать лишний шаг в сторону Грузии, он станет политическим трупом -- а может, и не только политическим. Возможно, Сергей как переговорщик для грузин будет немного удобнее Владислава, но не более того».

Первые проблемы нового правления могут, по мнению ряда аналитиков, возникнуть во внутриабхазской политике. Речь идет о предстоящей борьбе за влияние на нового президента. Вести ее будут, с одной стороны, представители старой власти, надеющиеся на своего вице-президента и стремящиеся сохранить приобретенные за десятилетие блага и привилегии, а с другой стороны -- вероятный новый премьер, экс-министр МВД Абхазии Александр Анкваб, сам по себе сильный и весьма популярный политик, еще до выборов пообещавший дать бой коррупции и преступности. Схватка за влияние в Сухуми будет, видимо, не менее напряженной, чем многомесячная ибирательная драма. Тем более что происходить она будет на фоне неизбежного усиления давления на Абхазию со стороны Тбилиси, где со смертью премьера Зураба Жвании усилились политические позиции силовиков.